Bill Wyman. Неброский «Камень»
Возможно, он казался самым «неброским» роллингом, но на деле все обстояло иначе. Classic Rock расспрашивает бывшего басиста Rolling Stones o его прошлом, о трагической судьбе Брайана, o финансовых конфликтах и о его видах на будущее.
3а последние сорок лет подвигам Rolling Stones, похоже, было посвящено гораздо больше публикаций, нежели деяниям любой другой рок-н-ролльной команды. Даже несмотря на то что бульварные газетенки изначально представили их как компанию немытых изгоев. которые coзнательно намеревались развратить незрелое юное пoколение 1960-x. Stones оставались самым лакомым кусочком для скандальной прессы.
И всё же. хотя нескончаемая сага о Rolling Stones постоянно изучается в прессе под микроскопом и неустанно раздувается до невероятных размеров вследствие догадок и предположений. высказываемых как друзьями. так и недругами, если верить Биллу Уаймену, бывшему басисту группы, который в течение тридцати одного года катился вместе co Stones, «вы не знаете и половины всей истории». Несмотря на то что Билл был равноправным участником группы со времен возникновения Haling Jazz Club в 1962 году, когда еще не появился Чарли Уоттс. И вплоть до eгo решения уйти после турне “Urban Jungle» в 1993-ем, на самом деле он был вылеплен совсем из другого теста. нежели все остальные его соратники no Rolling Stones.
Билл родился 24 октября 1936 года в Левишэме, на юге Лондона. Он открыл для себя рок-н-ролл, слушая радиопередачи American Forces Network, когда в течение трех лет служил в рядах BBC в 0лденбурге. в 3aпадной Германии. В кожаной куртке. на спине которой был нарисовано лицо Элвиса Пресли. в 1957 году он собрал свой первый скиффл-бэнд.
В следующем году. no возвращении в Англию. Билл присоединился к полупрофессиональной рок-н-ролльной команде The Cliftons. Совмещая музицирование с постоянной работой. В 1959 он женился. К тому времени. Как Уаймен вошел в исходный состав Rolling Stones, он уже стал отцом и, поскольку всегда был склонен вести остроумные дневники, решил тщательно фиксировать хронологию прогресса команды, чтобы потом подарить своему маленькому сынишке пару альбомов с вырезками. отображающими eгo мимолетное пребывание в изменчивом мире поп-музыки 1960-x.
Ho успех следовал за успехом, и уайменовская папка с вырезками co временем превратилась в огромную коллекцию фотографий и журналов с перекрестными ссылками, повествующих о сенсационном прошлом Stones.
И хотя он воздерживался от бесчисленных наркотиков, которые подпитывали его более выдающихся собратьев no команде, и в сравнении с авторским тандемом Джаггера-Ричардса довольствовался довольно скудными гонорарами, его бесценный архив. ныне отредактированный для издания в виде поразительно всеобъемлющей книги “Rolling With The Stones», несомненно. Обеспечит ему неплохую пенсию.
В настоящее время 66-летний Билл Уаймен продолжает гастролировать со своими Rhythm Kings, является владельцем ресторана “Sticky Fingers” в 3ападном Лондоне и, помимо “Rolling With The Stones”, опубликовал свою автобиографию –«Stone Аlоnе» и “Bill Wyman's Blues Odyssey”.
Нам удалось встретиться с ним (знаменитая взлохмаченная грива. темные солнцезащитные очки и девственно белые носки) в одном из eгo офисов на Kings Road. Изящный Уаймен расположился на роскошном диване, зажег первую (но далеко не последнюю за сегодня). неприлично ментоловую сигарету “Dunhill Internationals” и приступил к разговору о наиболее ярких моментах его прославленного пребывания в качестве одной пятой Величайшей В Мире Рок-Н-Ролльной Группы.
— Если верить легенде, поначалу вас пригласили в Stones только благодаря размерам вашего басового усилителя.
— He совсем так. У меня были все усилители. Я привез всю aппapaтуру, и ребята просто глаза выпучили: басовый усилок. Vox АСЗО, маленький “Watkins Westminster” с эффектом эхо, ревербератор и тремоло. Я полностью обеспечил их всем необходимым. Всё, что у них было до этого. — пара ужасных маленьких усилителей с раздолбанными колонками. которые совершенно ни на что не годились.
— Итак, вы были женаты, работали, отслужили в армии и вдруг связались с этими грубиянами, жалкими бедняками из Эдит Гроув.
— Да, с кучкой психов.
— Трудно ли было приспособиться друг к другу, и не мешала ли семилетняя разница в возрасте, когда вы пытались добиться полного взаимопонимания с Джаггером, Джонсом и Ричардсом?
— Дело было не столько в возрасте, сколько в том. что я был выходцем из совершенно иной среды. Вместе с The Cliftons я играл много разной музыки — вещи Чака Берри, Рэя Чарльза, Джеки Уилсона, Ллойда Прайса. Сэма Кука. A они играли музыку Джимми Рида, Элмора Джеймса. Мади Уотерса, Hоwling Wolf и Little Walter. Так что. когда я пришел к ним. я ничего не знал о блюзе. Я думал. что это очень интересно, но в первый же вечер сказал им: «Нельзя играть 12-тактовый блюз всю ночь напролет, нужно делать что-то еще».
Они казались мне очень эксцентричными. Выходец из Южного Лондона, я был пижоном. Когда я пришел к ним. я выглядел, как Джин Винсент. a они были похожи на богемных поэтов: длинные пуловеры, прилизанные волосы, замшевые туфли. Я принял их за сборище бездельников. A они ими и были. Брайан подрабатывал то там то сям. но его все время увольняли за воровство, a Кейт за всю свою жизнь ни дня не проработал. Мик учился в высшей школе экономики. так что и он никогда не работал. но все они жили в Эдит Гроув именно на его стипендию. Чарли походил на меня больше. он работал дизайнером».
— Почему, на ваш взгляд, менеджер Stones Эндрю Олдэм так пристально фокусировал свое внимание на Мике и Кейте, как на потенциальных авторах песен группы, и не явилось ли именно это первичной дестабилизирующей причиной, которая вынудила Брайана Джонса обособиться от команды?
— Что касается второй части вопроса. — конечно же. да. Эндрю всегда лучше ладил с Миком и Кейтом, они схоже мыслили и были одного возраста. Ему всегда очень нравился Чарли, но Чарли увлекался джазом, a Эндрю ничего о джазе не знал. Он и о блюзе ничего не знал. но всё же...
К тому же, он мог проводить с Миком и Кейтом больше времени, чем с остальными. У меня была семья, поэтому после концертов я возвращался домой. A они шли в клуб, и Эндрю шел вместе с ними, поэтому они стали чем-то вроде маленькой клики. Иан Стюарт (клавишник Stones) пpoзвал их Дьявольской Троицей.
Они же стали подбирать материал, который мы играли, a ведь изначально этим занимался Брайан. Они привнесли более коммерческий ритм-энд-блюз — композиции Чака Берри и Бо Диддли. a Брайану всегда больше импонировали Мади Уотерс и Элмор Джеймс, более честный блюз. Поэтому. когда дело дошло до написания собственных песен, Эндрю, как и следовало ожидать, встал на их сторону.
— A сами вы в молодости хотели писать песни?
— Мы все их писали. но нас не поощряли и не предоставляли нам никаких возможностей. Поначалу Мик и Кейт писали довольно дерьмовые песни, они сочинили их штук 50—60. вроде бы в шутку. Я не пытаюсь принизить их достоинств, но дело обстояло именно так. A вот если я приносил песню. они ее бегло проигрывали разок, и на этом всё. тогда как с каждой их песней мы возились no два дня, внося корректировки, оттачивая и переписывая тексты. Поэтому. понимаешь, всё было не так просто, и мне пришлось уступить. Брайан никогда так далеко не углублялся. Чарли было неинтересно, так что среди них я был единственным, у которого были какие-то идеи, но мне никогда не давали возможности претворить их в жизнь так же. как Мику и Кейту.
— Поначалу вы действительно были этаким партизаном внутри команды, как это могло показаться случайному наблюдателю?
— Нет. Мы противопоставляли себя всему остальному миру. И это длилось довольно долго. Куда бы мы ни ехали. что бы мы ни делали или гoворили, практически все вокруг проклинали и осуждали нас. Все ди-джеи и комики высмеивали Мика Джаггера и Rolling Stones; какую бы газету ты ни открывал. везде тебя «опускали» и поносили. Поэтому мы образовали внутри группы что-то вроде товарищества, и этот дух сохранился навсегда. Куда бы мы ни приезжали. везде нам в течение полугода или года приходилось терпеть насмешки, оскорбления и ложь. но нас всегда поддерживали фанаты.
— Девушки всё понимали.
— Конечно. Они поддерживали нас, защищали. писали письма во все газеты. Тинейджеры всегда были на нашей стороне, но их родители и средства массовой информации смешивали нас с дерьмом.
— Ваша любовь к представительницам прекрасного пола хорошо известна. Что побуждало Stones в зените славы стяжать себе лавры самых любвеобильных мужчин во всем христианском мире?
— Hy, это не было целью или следствием амбиций. Просто в турне нам на самом деле немного не хватало общения. Я не особенно часто зависал с группой и не принимал наркотиков. поэтому после концертов я возвращался в свой номер в отеле и скучал. A потом раздавался стук в дверь, и на пороге стояла какая-нибудь привлекательная юная девушка лет девятнадцати и спрашивала: «Можно войти?» С этого всё и начиналось.
Обычно мы называли это «стиркой», чтобы можно было разговаривать об этом прилюдно и люди не понимали. о чем мы говорим. «Вы позаботитесь о стирке?» — спрашивали мы у телохранителей. A потом я выходил на сцену, брал в руки бас, ставил его козырьком над глазами. чтобы свет не слепил меня, и разглядывал девушек. Они знали, в каком отеле мы жили. так что нужно было только назвать номер комнаты. чтобы они знали. где нас найти. Первые три-четыре года Мик с Кейтом всегда жили в отелях вместе, в одном номере. 0ни писали там песни или рано ложились спать. Чарли скучал и тоже ложился спать, так что оставались только мы с Брайаном. Мы шли в местный клуб, знакомились там с какими-нибудь девушками, возвращались в отель, в середине процесса менялись ими, потом отсылали их домой и приводили новых.
Обычно на улице около отеля всю ночь напролет сидели 50—60 фанаток. Мы частенько посылали вниз ночного портье: «Пригласите на коктейль вон ту девушку в полосатом топике и вон ту в белых джинсах». Они оставались у нас на два-три часа, a потом мы отсылали их обратно и посылали за двумя другими, и так продолжалось до бесконечности. Это не было соревнованием «Кто больше?», это было чем-то вроде «Давай немного повеселимся».
— Ha эту тему есть заслуживающий внимания анекдот из книги «Stone А1опе» о том, как Кейт переспал с одной из девушек, с которой вы до этого тоже переспал и, который заканчивается фразой «К счастью, он подхватил триппер».
— Hy да, эта девушка действительно была очень мила, на ней была большая цветастая шляпа, она сидела в кафе в Лос-Анджелеce. Я познакомился с ней и пригласил ее подняться ко мне что-нибудь выпить. Мы поболта-ли где-то с полчаса, a потом она осталась у меня на ночь. Утром, когда она уходила, Кейт как раз случайно выглянул из своей комнаты, увидел ее в коридоре, пригласил зайти и трахнул. Так что не один я подхватил гонорею, он тоже получил свое. Так ему и надо. За всю мою жизнь то был единственный раз, когда я подхватил от девушки болезнь... Поразительно.
— Как вы считаете, судьба Брайана Джонса сложилась так трагично только вследствие его наркозависимости, алкоголизма и паранойи, или же какое-то воздействие извне мало-помалу сделало его положение невыносимым?
— В некотором роде его выжили из гpyппы. но наполовину он сам во всем виноват. Он потерял стимул хорошо играть и во многих отношениях отдалился от команды. С одной стороны, это были наркотики и всё такое, с другой — он был очень популярен среди музыкантов, поэтому постоянно зависал на каких-то вечеринках и пил там. Мы с Чарли обычно возвращались домой, к семьям. Мик и Кейт иногда куда-то выбирались, Брайан же постоянно где-то ошивался. Если кто-то ставил пeред ним выпивку, он всегда пил. Ему нравилось быть «своим парнем».
Поэтому причина его неудач отчасти крылась в нем самом, но, с другой стороны, на него давила пресловутая «троица». В том, что всё закончилось так трагично, виноваты Эндрю, Мик и Кейт, потому что они деморализовали его. Кейтувел его девушку, и это была незаживающая рана, потому что каждый вечер она была с нами, шутила и отпускала в его адрес саркастичные комментарии. Всё это добивало Брайана. но мы с ним всегда оставались друзьями, происходящее не сказалось на наших взаимоотношениях.
В какое бы турне мы ни ехали, именно с ним я всегда слонялся по клубам, даже когда он употреблял кислоту. Он тогда начинал прыгать и кричать: «Да тут всё кишит змеями и лягушками!» или «Потолок горит!» A мне оставалось только вздыхать: «Ох, Брайан...» Потом, когда я находил девушку, я извинялся и уходил назад B отель. Я оставлял его, и он проводил там всю ночь. Поэтому, думаю, в своей кончине сам он виноват был лишь отчасти.
Нам приходилось подменять его, потому что он перестал играть и очень часто плохо ceбя чувствовал. Мы отыграли без него много концертов, и длилось это не один год. Нам с Кейтом приходилось компенсировать его отсутствие, перекрывая паузы. Это было непросто, но неплохо срабатывало.
— A если бы в 1967 в тюрьму попали Мик или Кейт, Stones перестали бы катиться?
— A мы и так перестали катиться. И это продолжалось с февраля 1967 вплоть до Гайд-Парка летом 1969 года. Сперва мы ждали peшения суда. Потом возникли новые проблемы: ушел Эндрю 0лдэм, у кого-то назрел развод, разные личные неурядицы... И группа не гacтролировала более двух лет. В наше следующее турне мы поехали только осенью 1969 года. И уже вместе с Миком Тейлором (который сменил Брайана Джонса, после того как Джонс умер в июне того же года).
— Многие считают, что годы, проведенные с Миком Тейлором, были расцветом концертной деятельности Stones.
— Дело в тоM, что Мик Тейлор был блестящим музыкантом, наверно, лучшим музыкантом Stones в те годы, что он играл с нами. В течение первых трех лет его пребывания в группе мы выпустили, на мой взгляд, четыре лучших альбома за всю нашу карьеру: «Let It Bleed», "Beggars Banquet», «Sticky Fingers- и «Exile On Main Street”. Эти альбомы мне всегда нравились больше остальных, потому что тогда мы играли наиболее хорошо, как мне кажется.
Это было также заслугой замечательного саунд-продюсера Джимми Миллера, к советам которого группа впервые действительно прислушивалась. Потому что и до, и после того в течение многих лет всё обстояло примерно так: «Не указывай нам, что делать, твое дело сидеть тут и следить, чтобы всё нормально звучало». Но Джимми смог нам противостоять. Иногда он даже садился за ударную установку и играл что-нибудь, чтобы Чарли уловил его идею.
— Почему после yxoда Мика Тейлора на его место совершенно естественно взяли Ронни Вуда?
— Потому что он бездельник. Он прекрасно подходил и всегда замечательно ладил с Миком и Кейтом еще до того, как пришел в группу. Его любят всё представители музыкального бизнеса — от Клэптона до Маккартни. Куда бы ты ни попал, там всё любят Ронни Вуда, потому что он клоун. И он очень, очень легко вписался в группу.
Мик Тейлор с его жгучими соло тоже очень хорошо вписывался, но он просто стоял и смотрел на свою гитару, и смотреть на это было скучно. Я тоже не особенно двигался no сцене, но я, no крайней мере, смотрел на публику.
— Вы когда-нибудь подумывали о том, что ваш вклад в некоторые композиции Stones дает вам право называться соавтором — например, «Miss You», в которой ваш басовый рифф является неотъемлемой составляющей песни как единого целого?
— Что ж, многие группы прошли через это, потому что считали, что вклад в студийную запись равносилен авторству. Zeppelin всегда фиксировали, кто и в какой степени участвовал, у U2 вот тоже всё учтено, и многие другие команды в течение многих лет отображают долю участия каждого музыканта. Но не Stones. И всё тут. Неважно, что ты сделал и сколько вложил, пусть даже превратил песню из кантри-баллады в рок-сингл, нет никакой разницы, потому что на лейбле всегда будет значиться «Джаггер/Ричардс». Даже если Кейта не бы-ло на оригиналыной сессии, или же вообще его партии нет в треке, всё равно будет написано «Джаггер/Ричардс». Так что всё это было во многих смыслах немного несправедливо, но ты просто привыкал к такому положению дел и думал: «Да бог с ним».
Я не собираюсь становиться на трибуну и устраивать из-за этого перебранку, я не настолько эгоистичен, Чарли тоже. И Брайан, конечно, таким тоже не был. 0н бы никогда не стал с ними препираться, a наверно, поцеловал бы их в задницы и при этом замечательно себя чувствовал. И когда я придумал рифф к «Miss You», который и «сделал» песню, и на следующий же год всё группы мира пeредрали его — Род Стюарт, всё они — всё равно считается, что это песня Джаггера/Ричард-ca. Я написал рифф к "Jumping Jack Flash», но это всё равно песня Джаггера/Ричардса, и так было всегда. Это стало неотъемлемой частью функционирования команды.
— Кейт, Билл Пламбер и позднее Ронни Вуд записывали в студии басовые партии. Вы рассматривали это просто как заботу о надеж-HOM тыле или же понимали, что вам определенно следует быть настороже? He приводило ли это к конфронтациям?
— У нас частенько бывали сессии, на которых Кейт, Ронни или Мик так ни разу и не появлялись, мы же с Чарли, естественно, всегда были на месте. Но было несколько случаев, когда и я не приходил на сессии. Поэтому, если я не приходил, на басу играл кто-то другой, потому что в каждом треке необходимо присутствие ударных и баса. И к тому времени, как работа была закончена, какой мне было смысл ее дублировать? В ряде случаев я перезаписывал басовую партию, когда она была не особенно xoрошей, но преимущественно считал, что раз уж так получилось и партия вышла подходящей, зачем мне приходить и играть то же caмое просто для того, чтобы мое имя написали там-то и там-то? Еще раз повторю, что пoдобный эгоизм мне чужд.
— Вам когда-нибудь приходилось наблюдать, как между вашими соратниками дело доходило до драки?
— Едва ли... Разве что однажды в 1963 году, когда Брайан съел мясной пирог Кейта и еще раз Кейт подрался с ним в 1964, и всё. Это была группа иного плана. В ней всегда были две сильных личности, два очень мягких человека и катализатор, который находился где-то посередине, будь то Брайан, Мик Тейлор или Вуди. Я бы не сказал, что они поддерживали мир, потому что дела никогда не заходили настолько далеко, что в этом была бы необходимость, но они, как правило, сглаживали углы. Бывали, конечно, и разногласия, но до драки никогда не доходило. И именно поэтому группа всё еще существует.
— В самые мрачные дни Stones, когда злоупотребление наркотиками заходило слишком далеко, не приходило ли вам в голову, что «при сложившихся обстоятельствах группа вряд ли протянет долго»?
— Нет, всё это было неотъемлемой частью так называемого мифа, того, что люди думали о группе, частью имиджа. Что касается сценических выступлений, Rolling Stones всегда были опасными, и именно поэтому нам невозможно было подражать, мы всегда находились на грани коллапса. Выступая живьем, мы нередко доходили до такого состояния, что либо действо должно было перерасти в нечто невообразимое, либо всё просто развалилось бы на части. Мы всегда рисковали, поэтому жизнь группы была очень захватывающей, это-то мне в ней и нравилось. Но больше я этого в них не ощущаю, теперь они стали слишком правильными.
– А до 1993 года сколько раз вы задумывались об уходе?
— Я подумывал об этом в 1980-х, потому что мы не гастролировали в течение семи лет, a ведь, если не считать гонорары за записи, которые делились поровну на пятерых, мы, те, кто не являлся авторами песен, зарабатывали на жизнь именно живыми концертами. Поэтому я, Ронни и Чарли к 1989 году едва ли не встали вместе со всеми безработными в очередь за бесплатным питанием, ведь тогда деньги были другими, чем сейчас, совсем другими.
Так что я начал обдумывать свою книгу o Stones, решил открыть «Sticky Fingers» и записать новый сольный альбом, и я занимался всем этим, просто чтобы заработать себе на жизнь, потому что превысил свой кредит в банке на четверть миллиона долларов.
Вуди, чтобы прокормить детей, стал рисовать, потому что и у него деньги тоже кончились. Чарли оказался немного более экономным, чем мы, у него было меньше собственности, ему было получше, но и у него дело шло к тому же. Так что турне 1989 и 1990 годов помогли нам выжить. Но незадолго до них я подумывал об уходе, потому мне стало казаться, что, возможно, у группы уже нет никакого будущего. He потому, что нам недоставало популярности, a потому, что Мик и Кейт не ладили друг с другом и мы не гастролировали, a ведь турне были жизненно важными для такой живой команды, как наша.
– A ваше окончательное решение уйти?
— Всё было очень просто. К концу упомянутого турне я скопил небольшую сумму и подумал: «Теперь-то я смогу справиться со всеми проблемами, если буду осмотрителен. Эта команда уже не станет более великой, чем сейчас». За последнее мое турне в составе Rolling Stones мы пять раз выступали на Wembley, четыре — на Shea Stadium, пять — в лос-анжелесском Forum и десять — в токийском Dome. 1акого турне никогда еще не было. Я подумал: fete апофеоз, лучше, чем сейчас, уже не бу-1ет. Может быть только хуже, или же мы начнем плыть no течению, a мне не хотелось бы играть в группе, которая плывет no течению». С самого начала мы неустанно повторяли друг другу: «Мы не хотим быть такими, как The Shadows. Когда мы достигнем вершины славы, мы уйдем со сцены». И я подумал: «Я своей вершины достиг. Хватит. Я играю в Stones уже тридцать один год, и у меня есть еще чем заняться в жизни. Я хочу жениться, завести новую семью и поработать над теми проектами, на которые у меня никогда не хватало времени».
— Так что отход от дел — не для вас?
— Да, я не могу себе этого позволить. Знаешь, какая мне назначена пенсия? Тридцать два фунта в неделю. Мне сказали, что я буду получать именно столько. Омерзительно. Этих денег мне не хватило бы даже на сигареты.
– У вас ведь нет бессрочного проездного на автобус, правда?
— Предполагалось, что мне дадут таковой, но я его так и не получил. С другой стороны, я не ездил на автобусе с 1964 года, так что этим проездным, наверно, я бы всё равно не пользовался.
Допрос с пристрастием: Пан Фортнэм
“Classic ROCK”,
№ 3, 2003
|
Неузнаваемо. . . .
Можно убирать ? Больше вроде желающих нету?
....желающих нету? 
да у меня в очереди за моими несчастными 175 мегами стоит 21 человек! ПОЛНЫХ ИСТОЧНИКОВ НЕТ!!!! а не желающих! нее, шо б тэбэ пiдняло та гепнуло! гыыы... 
