Затерянные в Афганистане: советские ветераны предыдущей войны проводят сравнения



Кундуз - Даже спустя три десятилетия Геннадий Цевма помнит тот пронзительный призыв к молитве, отчетливо прозвучавший над деревней, расположенной в горной местности. Он раздавался над полями и реками, нарушая утреннюю тишину в районе моста Банги (Banghi Bridge). Цевма, бывший в то время солдатом в составе небольшого подразделения, охранявшего переход через реку в северной афганской провинции Кундуз, вспоминает возникшее у него чувство страха, когда он услышал этот голос. Как и многие другие призывники, проходившие службу в рядах Красной Армии в Афганистане, Цевме было скучно, и он не отличался особой дисциплинированностью. Поэтому после 10-ти месяцев службы любопытство взяло верх.

Решение проверить призывы к молитве стоило ему той жизни, которую он вел до этого момента. "Наш блок-пост находился недалеко от деревни. Каждое утро мулла призывал всех к молитве. Для меня это было чем-то совершенно новым. Я не понимал, что происходит. Я думал, что они так убивают людей или занимаются чем-нибудь в этом роде, - рассказывает Цевма корреспонденту Time. – И поэтому в один прекрасный день, рано утром, я покинул свою базу и пошел посмотреть, что там происходит. Когда я подошел ближе к мечети, я увидел там сидящего старика. Неожиданно вооруженные люди окружили меня и взяли в плен. После этого один из моджахедов сказал мне, что я должен принять ислам, а если я этого не сделаю, то они меня убьют. Я подумал, что лучше жить, чем умереть, и таким образом стал мусульманином".

За последние 29 лет Цевма и, возможно, еще около сотни других советских военнопленных и пропавших без вести стали участниками самых жестоких событий в этой жестокой стране. После службы в устроенной по европейскому образцу советской армии, они вынуждены были жить, как афганцы, а иногда и воевать, как они. Те из них, кто сейчас еще жив, имеют прекрасное представление об афганском обществе, а также уникальную возможность провести исторические параллели между советским поражением и выводом войск Соединенных Штатов и НАТО, запланированным на конец 2014 года.

Жизнь за последние десять лет стала лучше, однако Цевма, или Нек Мохаммад, как его стали называть после принятия исламской веры, чувствует, что впереди всех ожидает большая опасность. "Я боюсь. Сейчас есть дороги и есть свет. А что будет дальше? Скоро света не будет. И тогда начнется война, - говорит он. – Людей везде будут похищать. Все станут воевать друг с другом. Что тогда здесь будет? Жизнь продолжится, но она будет плохой".

Мохаммад выключает телевизор – он смотрел российскую телевикторину с помощью спутниковой антенны в своем доме из необожженного кирпича на окраине города Кундуза. Судя по всему, он задумывается над прошлым и будущим, его быстрые голубые глаза контрастируют с белым цветом его сальвар-камиза (Shalvar kimeez) - традиционной одежды афганских мужчин. "Советское правительство разыскивало нас, но я скрывался от них, так как не знал, что они со мной сделают", - рассказывает Мохаммад с легким акцентом уроженца восточной части Украины. Моджахеды заставили его участвовать в джихаде против его бывших товарищей. Но "я ни разу не выстрелил после того, как стал мусульманином", - добавляет он.

Мохаммад жил как пленник в доме одного из местных командиров моджахедов – он находился всего в нескольких километрах от бывшего поста, который он охранял как солдат Красной Армии. Многие другие шурави – так называют ветеранов афганской войны в бывшем Советском Союзе – прошли по такому же пути. "После того как они попадали в плен, они становились рабами. В психологическом плане эти ребята - не совсем в порядке, - подчеркивает вице-президент Российского Комитета ветеранов войны Александр Лаврентьев в беседе с корреспондентом Time. – Им сейчас уже около 50 лет, но все они выглядят так, как будто им за 60".

В жестокой и запутанной войне афганцы (afgantsy) – еще один термин для обозначения советских ветеранов – "могли исчезнуть как дым, - отмечает Лаврентьев. – Про местных жителей нельзя было понять – моджахеды они или нет. Вот и все. Они спрячут тебя за стеной, и солдаты твоей части не смогут тебя найти". Рассказывают истории о том, как советских солдат похищали ночью, истории о бойцах, которые пропадали, прогуливаясь в отдаленной части своей собственной базы. Еще можно услышать истории, которые начинаются и заканчиваются такими словами: "они пошли в деревню за сигаретами, и вдруг..." - рассказывает Лаврентьев. – И это не были одиночные случаи". Около 266 человек все еще считаются пропавшими без вести. Некоторые их них похоронены в Афганистане в ничем не обозначенных могилах. Одна из таких могил с останками шести солдат в военной форме была случайно вскрыта бульдозером несколько лет назад на территории бывшей советской базы в районе Кундуза – теперь здесь располагается немецкая команда по восстановительным работам в этой провинции. Лаврентьев нашел живыми в общей сложности 29 человек, и 22 бывших солдата вернулись домой. Остальные предпочли остаться, потому что у них здесь появились семьи или - по крайней мере так считает Лаврентьев, – они стали больше афганцами, чем советскими.

Надежды Лаврентьева найти других ветеранов живыми, постепенно угасают. По его оценке, в настоящее время живыми могут быть только от 20 до 40 человек из 266 пропавших без вести. Их следы с течением времени становятся все менее заметными, а их истории забываются. "Скоро уже не будет непосредственных участников тех событий - раньше они были молоды, а теперь им по 50-60 лет, тогда как средняя продолжительность жизни в Афганистане, как правило, короче", - рассказывает он корреспонденту Time о своей последней поисковой миссии.

После вывода советских войск Мохаммад постепенно обрел свободу и перебрался в город Кундуз, где работал дальнобойщиком, перевозя грузы по всему северному Афганистану. Он каким-то образом сумел выжить в хаосе советского вывода войск и гражданской войны, которая полыхала в этой стране с 1992 по 1996 год. Оказалось, что жить при талибах было легче. "Талибы не трогали меня, пока они были у власти. Они гордились мной, потому что я стал мусульманином", - говорит Мохаммад. Сегодня он женат на этнической таджичке из расположенной по соседству провинции. У них - два сына и дочь. Он является частью сообщества живущих рядом людей. Однако по мере приближения вывода войск Соединенных Штатов и НАТО у него возникает беспокойство по поводу будущего своей семьи, и он говорит, что его друзья, соседи и родственники тоже испытывают беспокойство. Эти чувства разделяют еще двое советских ветеранов, которых удалось разыскать журналу Time.

Сергей Красноперов считает, что даже относительная стабильность настоящего момента таит в себе опасность. Красноперов дезертировал после того, как его уличили в торговле военным имуществом, и ему грозило суровое наказание. Тогда он перешел на сторону моджахедов, принял ислам, получил имя Нур Мохаммад и после этого воевал против Советов. Он даже служил телохранителем у боевого командира и местного правителя узбекского происхождения Абдул-Рашида Дустума. Сейчас он женат на афганской женщине, имеет шесть детей, работает на полставки в местном энергетическом управлении, а также занимается ремонтом грузовиков в городе Чагчаран в провинции Гор – рядом со своей старой военной базой.

"Сейчас нельзя понять, кто работает на правительство, а кто - нет, и нельзя разобраться, кто на какой стороне, - отмечает этот русский в беседе с корреспондентом журнала Time по телефону. - Даже в городе правительственная власть не ощущается. Вы можете убить двух-трех человек, затем сесть на мотоцикл – и дело сделано. Никто вам ничего не скажет, и никто не будет вас преследовать". Он оценивает ситуацию взглядом из своей деревни, но в этом отражается широко распространенные страхи, что афганская полиция и армия исчезнут, как только закончится иностранное финансирование, с чем не согласны Соединенные Штаты и НАТО. "Те, кому платят (то есть солдаты и полицейские), они просто не воюют. Они ничего не делают. Когда подходит конец месяца, они получают свою зарплату – и все. Они не занимают какую-то сторону – они на стороне денег". Он также резко высказывается и о нынешнем правительстве: "Коррупция здесь скрыта. В настоящий момент я только могу понять, чем правительство не занимается – а оно ничем не занимается. Они только берут взятки и убивают людей. Правительство здесь - это просто смех. Если бы сейчас не было американцев, то не было бы вообще никакой власти, а была бы банда грабителей".

У Александра Левенца в Кундузе – еще одного шурави - похоже, такие же проблемы. "После вывода советских войск "афганская Национальная армия была полностью разбита, но теперь у нас есть армия и полиция. И эти люди получают деньги от Америки. Если американцы уйдут, они тоже перестанут существовать. И некому будет их тогда контролировать и платить им", - отмечает он. Как и Нур Мохаммад, Левенец дезертировал и присоединился к моджахедам – он продавал запасные части врагу и был пойман офицером, которому подчинялся. Он бежал, принял ислам, получил имя Ахмад и воевал против Советов. Потом он женился на афганской женщине таджикского происхождения и теперь у него пять дочерей. Он работает водителем такси, а его жена – учительницей.

Нек Мохаммад попивает зеленый чай - он не столь решительно настроен относительно современного положения вещей, но он также пессимистически оценивает будущее. "Американцы были правы, когда они пришли сюда, - отмечает он. – Раньше у меня не было электричества. Теперь есть. Раньше здесь не было хороших дорог. Теперь есть. Раньше здесь не было больниц. Теперь есть". Но он не уверен в том, что так будет продолжаться и дальше. "Когда американцы уйдут, станет ясно, что произойдет с Афганистаном. Афганская армия никогда не будет бороться с Талибаном".

В конце беседы он говорит: "Люди пострадают. Вот что будет. Все те, кто работает с американцами, кто работает в офисах – когда придет Талибан, этих людей убьют, потому что все хотят получить власть. Все будут мстить". Что касается афганского правительства, то он настроен так же, как и другие ветераны. "Карзай и все остальные говорят: "Мы будем защищать нашу страну. Не будет никаких нападений. Все будут нас поддерживать. Иностранцы нам помогут", но от чего это зависит? Они говорят, что это зависит от Бога... Все зависит от Бога. Что Он пожелает, то и будет. Но все это - только разговоры. Пустая болтовня, и мы увидим, что на самом деле произойдет".

Возможно, самое жуткое сравнение из всех, приведенных Ахмадом, водителем такси, он делает, когда возвращается к тем событиям, которые он наблюдал в Афганистане. Он говорит: "Когда советская армия ушла, все было спокойно, пока советское правительство не перестало давать деньги афганским коммунистам. Когда деньги кончились, началась война. Все воюют и работают из-за денег. Люди ради денег готовы на все".

Когда над деревней Нека Мохаммада, расположенной на окраине Кундуза, сгущаются сумерки, он приглашает нас в дом на обед, однако его беспокоит наша безопасность. "Это - афганская деревня, поэтому я ничего не могу сказать. Я не знаю, что здесь может произойти. Возможно все. Вы будете поздно уходить, а это место ненадежно для иностранцев, - говорит он, мешая дари и русский. – Я боюсь. Я был бы рад пригласить вас на обед, но..." Провожая нас из дома в сгущающемся сумраке, он вспоминает русское выражение: "Надо рвать когти отсюда", то есть надо бежать, объясняет он и добавляет: "Я не знаю, что здесь теперь будет".


Hidden in Afghanistan:...

Спрашиваю не как представитель команды админов а как рядовой юзер - зачем это здесь? Мало г... в нашей жизни? Лучше музыку постить чем эта хня.....мне нет никакого дела до них. А так же до Пакистана, Африки и прочих. всем не поможешь. своя голова есть и хорошо. Нетлаб вне политики всегда был.

Ты ж знаешь, чем бы дитя не тешилось, лишь бы не...
На самом деле для разнообразия, на почитать, но если лишнее, то удали, я не настаиваю, что это здесь надо

Не, пусть висит...Сторонники крестовых походов подтянутся....

QUOTE (ns38 @ 14-07-2012, 21:14)

Спрашиваю не как представитель команды админов а как рядовой юзер - зачем это здесь? Мало г... в нашей жизни? Лучше музыку постить чем эта хня.....мне нет никакого дела до них. А так же до Пакистана, Африки и прочих. всем не поможешь. своя голова есть и хорошо. Нетлаб вне политики всегда был.

Тоже задал себе этот вопрос ?
Давно уже понял, что Всем Всего не хватит, ибо Всех - много, а Всего - мало. И поэтому пер3естал умиляться очередному пожертвованному миллиону Анжелины Джоли или Врачам без границ. То что они делают, это побольшей части для себя, чтобы чувствовать себя лучше. Одному нужен алкоголь, другому наркоту, третьему забуриться в какую-то ж..пу и полечить детей, которые все равно помрут в том же количестве как и в прошлом году, а то и в большем, после того как врачи сьедут, ибо их соплеменники решат, что теперь они "не чисты" и вырежут всю деревню.
Так что я тоже забил на проблемы мусульман и Африки в целом.
У них безумно богатые от нефти страны и ежели они не хотят помогать своим единоверцам (а большинтство Африки именно мусульманское), то остальному миру надо туда вообще нос не показывать, своих забот вон хватает.

Вообще-то, речь в статье о советских "ветеранах" проживших в Афганистане половину своей долгой жизни и о том, что эта территория также как и сто с лишним лет назад способна пережевать и выплюнуть любую иностранную армию, какой-бы сильной она ни была. Современные политтехнологии упираются в глухую стену законсервированной средневековой цивилизации исламского типа. Хорошо это или плохо? Наверное ни первое и ни второе, потому что выбирать надо как обычно из двух зол, и какое из них сильнее, покажет уже ближайшее будущее.
зы. ни о каких Анжелинах, Врачах и умилениях, не было и речи

QUOTE (Trex @ 15-07-2012, 05:54)

а большинтство Африки именно мусульманское

спорное утверждение. Например в Кении мусульман только 10%. А в ЮАР так и вообще меньше 2%.

Да, есть Алжир и им подобные, где 99% мусульмане. Но это таки не вся Африка, а как раз наиболее благополучная в финансовом отношении ее часть.

FiL , а Сомали ,Судан и Эритрея - тоже благополучная часть ?

В Эритрее таки половина христиан. А Судан таки более благополучный, чем большая часть Африки.

Кстати о Судане и его истории. Есть замечательный британский фильм 1966 года Khartoum, снятый в лучших традициях киплинговских рассказов(если кто думает, что Киплинг писал только сказки, то сильно заблуждается ). В главной роли один из самых известных актёров тех лет - Charlton Heston

a линк где? Как не на р2р-сайте прямо

тру-торрент в два клика и любого размера каждый выберет себе сам, благо ходить далеко не надо
а для ословодов, пожалуйста:
Khartoum.1966.2RusVoiceOver.OrigEng.avi 3 clicks
2.18 GB / 25fps / два русских закадровых / английский

Siget, тогда и источников подкинь
P.S. Упс, спасибо, оперативненько!

This post has been edited by ArCanon on 16-07-2012, 19:36

не анализ конечно, но как краткий экскурс в ацтекскую кухню - вполне годится; итоговый вывод только странноватый...

Провальный Лимитроф


Наш рассказ сегодня о Мексике - густонаселенном, бурлящем и беспокойном государстве, расположенном в самом подбрюшье Соединенных Штатов. В последние месяцы интерес мировой общественности к Мексике значительно интенсифицировался в контексте двух обстоятельств: тревожных полицейских сводок о полномасштабной войне, которую на протяжении последних десяти лет государственная власть вела с наркокартелями, и наметившейся тенденцией к перемещению производственных мощностей из Китая в эту страну.

Казалось бы, парадокс: с одной стороны, мы наблюдаем в Мексике тревожные признаки распада государственности, с другой - страна превращается в новую мировую кузницу! Абсурдность сочетания подобных обстоятельств, однако, очевидна лишь вне контекста истории и такого загадочного, доселе мало изученного в политологии явления, как векторная стабильность власти (термин мой собственный, так что не тратьте время на гугление). Векторную стабильность власти можно представить как синергию, слияние волевых импульсов разнонаправленных и внешне конкурирующих социальных объединений (от криминальных банд до парламента). Ее основа - консенсус интересов. Задача облегчается тем обстоятельством, что в современном мире подобный консенсус легко обретается на почве материальной выгоды.

Как следствие, векторная стабильность власти способна демонстрировать поистине чудеса, граничащие с парадоксом: организованная преступность может дерзко отстреливать сотрудников полиции самого высокого ранга, а государственные чиновники - состоять на службе в том или ином картеле, открыто лоббируя его интересы. Но при этом все влиятельные структуры власти, независимо от их отношения к закону, дисциплинированно и дружно обеспечивают условия наивысшего благоприятствования для международного промышленного капитала, который открывает в стране производственные линии, обеспечивает занятость населения, создает для бюджета и частных лиц источники многомиллиардных доходов.

В контексте векторной стабильности власти интерес мексиканской темы для отечественного читателя, на мой взгляд, не ограничивается чисто культурологическими и историческими уроками. Но обуславливается и тем обстоятельством, что, судя по многим прямым и косвенным признакам, в Мексике сегодня отрабатываются некие универсальные модели геополитического устройства для стран Третьего мира. Не случайно так называемый латиноамериканский сценарий все чаще и чаще называют в качестве наиболее вероятного варианта эволюции нашего Отечества. Разве что - с еще худшим уклоном: России светит будущее даже не производственного, а сырьевого придатка, причем не ЕС и США, а развивающихся стран вроде Бразилии, Индии, Китая и Южной Кореи, оказавшихся более удачливыми в совмещении экономического развития с интересами собственного населения.

Мексиканская государственность родилась из амальгамы алчности испанских конкистадоров, пассионарности католической церкви и кровожадности туземных автохтонов. О завоевании империи ацтеков горсткой искателей приключений во главе с Эрнаном Кортесом сохранилось множество воспоминаний, написаны монографии, сняты фильмы. Однако за флёром исторического романтизма и более поздних искажений в духе марксистской солидарности с угнетенными народами затерялись две ключевые истины, столь важные как для адекватной оценки самого события, так и для правильного понимания истоков мексиканского государства.

Истины эти просты, но за пеленой веков смотрятся в наше время экзотикой. Первое, что необходимо осознать, так это ужас, который испытали испанцы, прибывшие в Новый Свет. То, что они увидели воочию в повседневных реалиях быта, культуры и религиозных обычаев ацтеков и майя, дословно совпадало с представлением правоверных католиков об аде: не передаваемая словами жестокость и кровожадность. В хлебные годы жрецы за одну "сессию" жертвоприношений разрубали грудные клетки, вырывали сердца и отрубали головы от 10 до 80 тысяч живых пленников за пару–тройку дней своих "празднеств" (которых в их календаре значилось по 18 в год).

Резонно было предположить, что воины, полагавшие себя слугами Господа, столкнувшись лицом к лицу с воплощением дьявола, попытались истребить "бесов" всех до последнего. Но случилось чудо: испанцы, с легкостью захватив империю ацтеков и майя, принялись "бесов" терпеливо перевоспитывать, прививая гуманную христианскую веру. Чудо особо показательно в контексте мифологии Святой Инквизиции, о которой у нашего современника сложилось превратное представление как об инструменте безжалостного истребления иноверия.

Между тем факт остается фактом: испанские колонисты авто-хтонное население Мексики не только сохранили, но и с готовностью с ним породнились. Не случайно сегодня 90% жителей страны относятся к метисам (смешанной расе), а остальные 10% - это потомки ацтеков, майя и еще почти сотни автохтонных племен. Столь необычное решение межэтнических проблем разительно контрастирует с опытом северных территорий Америки, на которых более "цивилизованные и прогрессивные" англосаксы решили вопрос индейцев-автохтонов в более деловом ключе - загнав почти всех на два метра под землю.

Каким образом испанскому народу, вспыльчивому и ревностно религиозному, удалось добиться столь уникального для истории межэтнического компромисса - для меня остается полнейшей загадкой. Как бы там ни было, мексиканская нация и государственность появились на свет именно из этого компромисса. О том, насколько он принципиален для мексиканских реалий, говорит и то обстоятельство, что сегодня эти реалии почти дословно сохраняют парадигму пятисотлетней давности: низведенная до полнейшей ничтожности стоимость человеческой жизни и религиозность, доведенная до экстатического звучания во всех слоях и расовых стратах общества.

Изучая новую и новейшую истории Мексики, я не переставал поражаться, до какой степени государственная власть в этом государстве сопряжена с кровопролитием. Начнем с того, что жизнь большинства политических лидеров прерывалась насильственным образом. Священник Мигель Идальго, возглавивший первым в 1810 году движение за независимость от Испании, был расстрелян взводом солдат колониальной армии. Сменившего его в роли народного вождя священника Хосе Мария Морелоса также расстреляли за измену в 1815 году. Генерал Агустин де Итурбиде, провозгласивший себя императором Первой Мексиканской Империи (Агустин I), был расстрелян за узурпацию власти в 1824 году. Первому президенту мексиканской республики Гвадалупе Викториа повезло больше - он умер от эпилепсии. Эрц-герцог Фердинанд Максимилиан, которого французы в 1864 году усадили на мексиканский трон, в последние минуты жизни сумел за пару золотых монет уговорить солдат из расстрельного взвода не стрелять ему в лицо.

А ведь мы еще даже не добрались до Мексиканской революции 1910 года, после которой кровь полилась уже бурным потоком. За несколько лет жертвами жестокой гражданской бойни стали 900 тысяч человек (из 15 миллионов населения Мексики). После принятия Конституции 1917 года страну возглавил Венустиано Карранца, которого застрелили в 1920 году после серии поначалу неудачных попыток убийства. Следующий президент Альваро Обрегон убит в 1928 году. Два его ближайших сподвижника генерал Арнульфо Гомес и генерал Франсиско Серрано были убиты сразу же, как только перешли в оппозицию к Обрегону. И так далее до бесконечности.


Однако нет худа без добра: результатом многовековой кровавой карусели стала в конце концов выработка мексиканской государственностью уникального кодекса, который позволил хотя бы первым лицам страны доживать до преклонного возраста. Власть в Мексике стала коллегиальной! Не подумайте только, что Соединенные Мексиканские Штаты (официальное название страны) деградировали до прямого плебисцита или вариации на тему народного вече. Все внешние атрибуты образцовой демократии американского типа (почти полностью заимствованной из законодательства США) остаются неприкосновенными: в стране есть 31 формально независимый штат, один федеральный округ (а-ля Вашингтон), Национальный конгресс и Сенат, выборный президент и назначаемый им с одобрения Сената кабинет министров, многопартийная система, отмеченная ярко выраженным доминированием Революционной институциональной партии (PRI, Partido Revolucionario Institucional), находившейся формально у власти 71 год, и ее основного соперника - Партии национального действия (PAN, Partido Acción Nacional).

Коллегиальность мексиканской власти, о которой идет речь, не подразумевает, тем не менее, договорного управления внутри политической элиты, а уходит в самую глубь мексиканского общества. В народную гущу, так сказать. После нескончаемых бунтов, восстаний и революций в народе прочно укрепилась ересь местного управления, которая с учетом основного источника теневого экономического могущества - нелегальной торговли с США оружием и наркотиками - отлилась в форму регионального самоуправления в лице наркокартелей.

Таким образом, имя второй составляющей властной коллегии Мексики - это бандиты. Здесь сразу же нужно сделать семантическую оговорку. Наркокартели, бандиты, ОПГ, организованная преступность - это все термины из совершенно чуждого и совершенно непонятного для простых мексиканцев лексикона. Бандит, тот самый, что, например, для любого жителя США ассоциируется с термином public enemy (враг общества), в Мексике выступает одновременно: народным защитником, представителем реальной власти на низовых региональных уровнях, Робином Гудом, провод-ником местных интересов в федеральном центре, главным работодателем, столпом справедливости и алькальдом (мировым судьей).

В русском языке вся эта совокупность регалий хорошо передается фразой "отец родной". Таким отцом родным и выступает в Мексике браток. Власть братков в этой стране сегодня не просто высока - она беспрецедентна. Объясняется это просто: криминалитет, будучи сам плотью от плоти народной, не только пользуется колоссальной популярностью в массах, но и обладает сказочным богатством. 40 миллиардов долларов - таков, по самым скромным подсчетам, ежегодный оборот нелегальной торговли с США. Заработанного картелям хватает за глаза не только для подкупа любой власти на любом уровне, но и для ведения полномасштабных боевых действий с регулярной армией, если таковые понадобятся. Нужны танки - купят танки. Нужны ракеты - купят ракеты. Государство прекрасно понимает реальный расклад сил и потому всеми силами пытается договариваться во всех ситуациях, ищет компромисс. Результатом этого компромисса и становятся затяжные периоды относительно мирного статуса-кво, которые время от времени воцаряются в Мексике.

От коллегиальности власти к кузнице мира
Когда интересы политических элит (в первую очередь - федеральных) начинают слишком уж резко расходиться с интересами региональных бандформирований, наступают периоды обострения, вроде того, что мы наблюдали последнее десятилетие.

PRI, находившаяся у власти в стране с 1929 по 2000 год, выработала удобную систему взаимодействия с наркокартелями, которая предполагала договор о мирном сосуществовании: государство сильно не гнобило бандитов, бандиты исправно и регулярно платили государству откаты и мзду.

В 2001 году PRI сенсационно отодвинул от власти Висенте Фокс Кесада, создатель PAN. Первым делом Кесада занялся чисткой полицейских рядов и по кальке ФБР учредил Федеральное Агентство Расследований (AFI, Agencia Federal de Investigación). За 11 лет правления непонятливого президента и его последователя-единомышленника Фелипе Кальдерона AFI превратилась в мощную армию из 5 000 человек, которая предприняла попытку радикального противостояния бандитскому беспределу.

В ответ два крупнейших в Мексике наркокартеля - Cártel de Sinaloa и Los Zetas - занялись проведением показательных акций - стали дюжинами истреблять тех, кого полагали стукачами и приспешниками президента-предателя, расчленять их на куски в лучших традициях ацтекских предков и демонстративно наводить полицию на свои гекатомбы. За последние шесть лет в бойне полегло, по разным оценкам, от 48 до 67 тысяч мексиканцев!

Однако AFI не унималось и при материальной и моральной поддержке ФБР США выдавало на горá видные достижения. Вот лишь самые последние: в марте 2012 года был арестован Карлос Алехандро Гутьерес по кличке "el Fabiruchis", руководитель Los Zetas в Нуэво-Ларедо, а его напарник Херардо Гуэрра Вальдес был убит в перестрелке; в апреле 2012 года после совместной операции AFI и местной полиции был арестован Вальтер Овердик, наместник Los Zetas в Гватемале; в июне 2012 года был схвачен Хуан Франсиско Тревиньо Чавес, племянник Мигеля Анхела Тревиньо Моралеса, второго человека в Los Zetas. И так далее.

Мексиканский народ посмотрел-посмотрел на все эти безобразия и решил дать от ворот поворот ретивым политикам. 1 июля всех бандитоборцев от власти отодвинули, а президентом избрали губернатора штата Мехико Энрике Пенья Ньето из старой доброй Революционной институциональной партии! Пенья не заставил себя ждать: сначала распустил AFI, а затем замахнулся совсем на святое. "Я выступаю за возобновление новых дебатов по стратегии противоборства наркоторговле, - заявил новый президент в интервью PBS News Hour. - Совершенно очевидно, что после нескольких лет кровопролития мы добились лишь увеличения потребления наркотиков и интенсификации их транспортировки. Это означает, что мы не движемся в нужном направлении. Этот подход не действует".

А что же действует? В беседе с Фаридом Закария на CNN 9 июля Пенья заявил, что лично, конечно, не настаивает на легализации наркотиков, а однозначно выступает за "новые дебаты". Иными словами, президент предложил всем заинтересованным сторонам договариваться! Так же, как это было принято в эпоху мирной коллегиальности власти в период правления PRI с 1929 по 2000 годы.

Кардинальное изменение политики федеральных властей, связанное с возвратом к стабильной коллегиальности власти, на мой взгляд, и является основной причиной, по которой в последние месяцы мировая пресса дружно заговорила о "промышленной революции" в Мексике и "замещении Китая".

Дети Немонтеми²
За рамками нашего исторического экскурса по случайному недосмотру оказалось главное связующее звено политики и экономики - многострадальный мексиканский народ, привыкший за каждый выверт истории расплачиваться своей жизнью. Пора исправить недоразумение, тем более что именно эти удивительные потомки ацтеков и конкистадоров не только приводят к власти бандитов и президентов, но и строят самолеты, компьютеры, автомобили для транснациональных концернов.

Мы разобрались с общественными и политическими предпосылками для превращения Мексики в одну из самых привлекательных территорий Третьего мира для развертывания на нем интенсивного производства: после десятилетнего правления Партии национального действия векторная стабильность и коллегиальность власти наконец-то восстанавливаются новым президентом Энрике Пенья Ньето. А как обстоят дела с экономикой?

В экономическом отношении Мексика смотрится весьма привлекательно: сегодня это 12-я экономика в мире, обосновавшаяся в рейтинге между Италией и Южной Кореей. ВВП Мексики с учетом паритета покупательной способности в 2011 году составил солидные 1,657 трлн долларов - цифра существенно выше показателей даже таких развитых стран, как Испания, Канада, Аргентина и Австралия.

Так же впечатляет и динамика экономического роста страны, которая, кажется, не подвержена кризисным влияниям: в среднем 3,3 % в период с 2004 по 2008 годы, а затем, после объективно объясняемого мировым кризисом обвала (-6,9%), в 2009-м, мгновенное восстановление: 5,5% в 2010, 3,8% - в 2011 году.

Отправной точкой "мексиканской промышленной революции" можно считать выход страны на третье место в списке ведущих импортеров Соединенных Штатов - после Китая и Канады - с весьма впечатляющим показателем: 12,5%. Очень важно, что эти достижения складываются не из сырья и услуг, а из строго промышленной номенклатуры. Сегодня в Мексике открыли свои сборочные линии, кажется, все крупнейшие корпорации США, начиная с автомобильной промышленности и заканчивая авиационной.


Естественная привлекательность Мексики для бизнеса США объясняется также географическим положением страны и общемировой дороговизной энергетических ресурсов: при сегодняшних ценах на нефть и топливо одно дело - производить в Китае и затем везти в Америку, совсем другое - производить в Мексике и уже через день–два видеть товары на родном рынке. Географическая близость позволяет американским инженерам и управленцам очень оперативно и эффективно корректировать производственные процессы: китайский сценарий предполагает 16-часовой перелет, еще сутки–двое на поездку из Пекина в провинцию, где расположены фабрика или завод, плюс - почти неодолимый языковой и культурный барьер. С Мексикой все проще: в обед сел в самолет, вечером уже инспектируешь предприятие, раздавая рекомендации и команды на родном языке, который без труда разбирают мексиканские менеджеры среднего звена и выше.

До недавнего времени все пре-имущества мексиканской экономики нивелировались стоимостью труда. Скажем, десять лет назад зарплата в Мексике была в шесть раз выше, чем в Китае, и одно это обстоятельство автоматически превращало размещение производственных мощностей в подбрюшье США в сомнительное мероприятие.

Сегодня ситуация изменилась радикально. По данным Boston Consulting Group, одного из ключевых американских агентств по выработке деловых стратегий, средняя заработная плата на производстве в Китае минувшим летом достигла $4,5 в час, включая бонусы и прочие льготы. Предположительно эта цифра возрастет к 2015 году до $6. Согласно Мексиканскому национальному институту статистики, средняя зарплата на заводах Мексики по состоянию на июнь 2012 года равнялась $3,5!

Иными словами, за 10 лет открытой конфронтации федерального правительства с региональными наркокартелями рядовые мексиканцы заплатили не только своими жизнями, но и снижением благосостояния. Зато в качестве компенсации страна обрела феноменальный козырь в конкурентной борьбе с Китаем за выгодные иностранные концессии! В период с 2003 по 2011 годы заработные платы в коммунистическом потогонном Китае выросли на 20%, а в демократической Мексике не только не выросли, но даже и сократились.

Вот, собственно, и главное объяснение "производственного чуда": мало того что Мексика занимает второе место в мире по неравенству населения, так еще и удачно снижает компенсацию труда своих работников. Результатом такой политики стало размежевание граждан по ключевым признакам: географическим (более или менее зажиточный север и центр, с одной стороны, и запредельно нищий юг и горные территории - с другой) и социальным (работники неквалифицированного труда живут даже в сравнении с представителями нижнего слоя среднего класса как пришельцы с другой планеты, тогда как доходы верхушки среднего класса неразличимы под микроскопом на фоне доходов богатейшей прослойки страны: не случайно самый богатый житель планеты - Карлос Слим Элу - мексиканец.

В целом в стране проживает в условиях бедности около половины населения, а еще 14,9% погружены в абсолютную нищету. До таких достижений далеко даже коммунистическому Китаю.

Есть и еще одно объяснение приоритетной ориентации экономики Мексики на экспорт, на долю которого, кстати, приходится более трети всего ВВП: нищее население совершенно не в состоянии обеспечить спрос на производимые продукты и услуги.

Будущее
Что же мы получили в сухом остатке? Мы получили страну, чья история утоплена в насилии и крови. Страну, поражающую несправедливым распределением благосостояния, ужасающей бедностью большинства и кичливой роскошью крошечной элиты. Страну, в которой закон и уважение к закону занимают, мягко говоря, не самые приоритетные места в общественном сознании.

И при этом: мы получили страну с уникальным творческим потенциалом самых широких народных масс! Страну с прекрасным образованием. Страну, занимающую третье место в мире по расходам на здравоохранение. Страну, трепетно относящуюся к своему прошлому и оберегающую его. Страну мексиканцев - доверчивых и вспыльчивых, прямолинейных и прекраснодушных, благородных и отважных, презирающих смерть и обожающих жизнь потомков кровожадных индейцев и фанатичных конкистадоров.

Одним словом - мы получили в сухом остатке самую обыкновенную и простую... жизнь! Которая, как и всегда, оказалась гораздо сложнее любых теоретических выкладок и научных гипотез. На том и порешим!


--------------------------------------------------------------------------------


1 Лимитроф - от лат. limes ("граница") и греч. trophos ("питающий") - пограничная область Римской империи, населению которой вменялось содержание защищавших границу императорских войск.

2 Немонтеми - пять дней календаря (с 28 января по 1 февраля) - единственный краткий период 18-месячного года, когда ацтеки постились и не устраивали казней, выдираний сердец, отрубаний голов, утоплений и даже не участвовали в ритуальном каннибализме.

оригинал



bonus track