Схватки у Сюзи начались на три дня раньше ожидаемого срока. Дэйв был на смене, когда с ним связался врач скорой помощи, коротко сообщил, что Сюзи уже на пути в клинику. Дэйв только и успел услышать стоны жены и уверение доктора в том, что все идет хорошо. Он тут же бросился к начальству, надеясь убедить дать ему отгул по случаю рождения ребенка. Но никого уговаривать не пришлось. Как оказалось, начальство уже было в курсе, медицинская бригада сообщила им эту новость даже раньше, чем будущему отцу. Едва Дэйв вошел в приемную секретариата седьмого отряда службы безопасности, к которому был причислен, как ему сообщили, что заместитель начальника отдела по работе с персоналом ожидает его. Дэйв даже не успел удивиться, как ему предоставили выходной, пожелали удачи и предложили немедленно отправляться в клинику акушерства.

К Сюзи его не пустили. Медики наотрез отказались позволить ему быть рядом с женой во время родов, сославшись на повышенные меры предосторожности, действующие в клинике в целях профилактики заболеСваний новорожденных. Его усадили в кресло в комнате ожидания, включили телепанель и выдали кружку горячего кофе. Дэйву оставалось только ждать, и занятие это оказалось довольно непростым. От волнения кофе не лез в горло, а внимание не сосредотачивалось, и он так толком и не понял, о чем говорят на экране. Постепенно комната ожидания стала наполняться крепкими молодыми людьми в белых халатах медперсонала. Они заходили в помещение по одному с промежутком в пару минут, садились на диваны и в кресла и с интересом смотрели телепередачу. Поначалу Дэйв не обращал на них внимания, все его мысли были заняты тем, что происходило сейчас в родильной палате. Но после того как уже второй из вошедших не захотел поддержать с ним разговор на тему предстоящего отцовства, Дэйв начал ощущать какое-то смутное беспокойство. Ему вдруг показалось, что все шестеро уж слишком внимательно не сводят глаз с телепанели и слишком прилежно стараются не смотреть на него. Он списал все это на взвинченные нервы и еще полчаса не находил себе места, меряя шагами небольшое помещение.

– Мистер Джонсон? – В дверях комнаты ожидания стояло трое немолодых мужчин в белых халатах.

Один из них наверняка был врачом, второй, самый старший, судя по манере держаться, явно большой начальник, был ему незнаком, в третьем он узнал замдиректора своего отряда.

– Да, – автоматически подтвердил Дэйв, – в чем дело? Что-то случилось с моей женой? – Он резко развернулся к стоящей в дверях троице: – Выкладывайте, не тяните!

Шестеро "медбратьев", словно по команде, разом встали со своих мест, и Дэйв только сейчас понял, что окружен со всех сторон.

– Нет, с миссис Джонсон все в порядке. – Главный сделал короткий жест, приказывая "медбратьям" выжидать. – Но нам с вами необходимо поговорить. – Он указал ему на кресло: – Присаживайтесь, мистер Джонсон, разговор предстоит нелегкий.

– Да что случилось?.. – растерянно повторил Дэйв, послушно усаживаясь в кресло. Он все еще ничего не понимал. – Сюзи в порядке? Как проходят роды, доктор? – Его взгляд переместился на врача: – Возникли какие-то проблемы?..

Главный дождался, пока Дэйв сядет, но сам остался стоять, как и его спутники.

– Доктор, – он бросил врачу короткий взгляд. – Изложите суть.

Врач обреченно вздохнул и произнес:

– Мистер Джонсон, я должен сообщить вам, что роды прошли успешно, и ваша супруга родила дочь.

В первое мгновение Дэйв почувствовал огромное облегчение. Он уже собирался начать благодарить врача, но тот не дал ему возможности говорить.

– Рожденный ребенок имеет генетическую инвалидность. В тяжелой неоперабельной форме, – доктор не выдержал и опустил взгляд, – это было невозможно определить на стадии беременности... мне очень жаль...

– Достаточно, доктор, – коротко прервал его главный, – теперь позвольте продолжить мне.

Дэйв почувствовал, как гулко стучит в ушах кровь. В первую секунду ему казалось, что все это дурной сон, он просто заснул в комнате ожидания и теперь не может проснуться. Он обвел взглядом наполненную людьми комнату, но перед глазами все плыло, и сосредоточиться на происходящем никак не удавалось.

– Мистер Джонсон, – продолжил главный, – мое имя Грин, я главный менеджер этого центра по работе с кризисными ситуациями. В мои обязанности входит напомнить вам об Особом Положении договора и потребовать от вас его исполнения. В противном случае договор проживания, заключенный между "Сёрвайвинг Корпорэйшн" и мистером и миссис Джонсон, подлежит расторжению, все сопутствующие издержки, согласно закону, ложатся на виновников расторжения, в данном случае на вас. – Грин закончил цитировать юридическую формулу и деловито уточнил: – Помните ли вы содержание Особого Положения, или мне зачитать его немедленно?

– Нет, – словно откуда-то очень издалека услышал Дэйв собственный голос, – я помню...

– Хорошо, – кивнул Грин и посмотрел на врача: – Доктор?

– А? – вздрогнул доктор, поднимая испуганный взгляд на Грина. – Да-да, разумеется... – спохватился он и, стараясь не глядеть на Дэйва, спросил:

– Мистер Джонсон, как отец ребенка, родившегося с генетической инвалидностью, желаете ли вы подать прошение об эвтаназии?

– Что? – переспросил Дэйв, чувствуя, как холодеет все внутри.– Что вы сказали, доктор?

Врач замялся, и за него продолжил Грин, бросив на медика презрительный взгляд:

– Мистер Джонсон, вы имеете право подать прошение об эвтаназии или выполнить условия Особого Положения. В противном случае я буду вынужден начать процедуру расторжения контракта с последующим взыскиванием с вас всех убытков. Сразу хочу заметить, что все ваше имущество и содержимое банковских счетов уйдет на погашение издержек и оплату процентов за уже прожитое на территории ЦСГР время. Вы должны принять решение, мистер Джонсон, и сделать это необходимо сейчас. Если вам требуется время, вы можете оставаться здесь, в этой комнате. Наши люди обеспечат вас всем необходимым. Но я обязан напомнить вам, что на исполнение условий Особого Положения у вас есть ровно двадцать четыре часа.

Дэйв посмотрел на замершую в ожидании его ответа троицу, на изготовившихся к броску "медбратьев" с электорошокерами в руках и вновь с тоской подумал, что все это не может быть реальностью. Это не может происходить с ним, просто не может...

– Мне надо посоветоваться с женой... – хрипло выдавил он.

– Как хотите, – пожал плечами Грин, – но, боюсь, решение вам все-таки придется принимать одному. У вашей жены тяжелый нервный срыв, и в настоящее время она ведет себя крайне неадекватно. Ей сейчас оказывается помощь.

– Что с ней? – подскочил Дэйв, и "медбратья" мгновенно напряглись. – Где она? Я должен ее увидеть! Отведите меня к ней!

– Хорошо, – согласился Грин, – как только врачам удастся привести ее в норму, я пришлю за вами. А пока вам придется оставаться здесь. Во избежание ненужных эксцессов я настоятельно рекомендую вам соблюдать спокойствие и сохранять трезвый рассудок. Сядьте, мистер Джонсон.

Дэйв сел на место, чувствуя, как дрожат руки. Он одновременно чувствовал себя беспомощным и готовым броситься на Грина, словно именно он был виновен во всех его бедах.

– Вот и хорошо, мистер Джонсон, – удовлетворенно одобрил Грин его покладистость, – сейчас мы должны идти. Вас проводят к жене, как только это станет возможным. А пока эта комната в вашем распоряжении. Все необходимое вы можете получить у наших сотрудников. Мы вернемся к нашему разговору позже, как только вы посоветуетесь с женой.

Грин сделал знак, и все, кроме Дэйва, покинули помещение. Троица скрылась из вида в коридорах клиники, а шестерка "медбратьев" осталась дежурить под дверью. Дэйв неподвижно сидел в кресле, глядя невидящим взглядом куда-то в стену. Время для него словно остановилось.

Сюзи с ребенком он увидел спустя четыре часа, когда его фактически под конвоем привели в отдельную палату, подобную тем, что устраивают в клиниках для психически больных пациентов. Пол, стены и потолок в палате были полностью обиты толстым мягким покрытием, которое не только не позволяло бьющемуся в истерике человеку повредить себя, но и не пропускало звук. Перед дверью дежурила медсестра и пара дюжих санитаров. Вместе с провожатыми Дэйва охранников скопилось почти с десяток.

Дэйв вошел внутрь. Сюзи с младенцем на руках сидела на полу, забившись в угол. Едва он вошел, она дико оскалилась в злобной гримасе, и ее глаза сверкнули безумным огнем. Но, узнав мужа, Сюзи немного успокоилась.

– Дэйв! Где ты был?! – зашипела она на него. – Они хотят отобрать у меня ребенка! – Она заговорщицки оглядела пустую палату. – Сначала они не хотели отдавать мне дочь, а теперь хотят отобрать! Ты должен что-нибудь сделать, слышишь? Они где-то тут, совсем рядом! Я иногда слышу их голоса! Они выжидают удобного момента! Надеются подобраться к нашему малышу, пока я буду спать! Но не тут-то было! – Она победно улыбнулась. – Теперь нас двое, и мы можем спать по очереди!

Дэйв подошел к ней и сел рядом, не сводя глаз с младенца.

– Как она? – осторожно спросил он жену.

– Тише! – вновь зашипела Сюзи. – Разбудишь! Малышка спит, я только что ее покормила.

– Сюзи, – Дэйв посмотрел на жену, – она не спит. У нее глазки открыты.

Он почувствовал, что все тело становится словно ватным. Маленькая темнокожая кроха была само очарование. Глаза – копия мать, а нос и губки – точно его, Дэйва, один в один. Младенец, словно игрушечный, неподвижно смотрел куда-то прямо перед собой.

– Да? – Она посмотрела на ребенка. – Наверное, ты ее разбудил! Ты слишком шумишь! – набросилась на него жена. – Разговаривай тише! К счастью, наша девочка совсем не капризная и очень спокойная! Совсем не плачет!

Сюзи бережно прижала к себе младенца и принялась убаюкивать его.

– Сюзи, – Дэйв обнял жену за плечи, – она нас не слышит. И не видит. Я говорил с врачами. Ее глаза не реагируют на свет, а уши – на звук. Она не может заплакать. У нее нет языка и атрофированы голосовые связки... – Он почувствовал, как против его воли из глаз хлынули слезы, и уткнулся лицом жене в спину.

Она замолчала и перестала раскачиваться.

– Я не позволю им убить мою дочь, – произнесла она неожиданно разумным тоном, – слышишь, Дэйв? Это мой ребенок, и он абсолютно нормальный! Если они хотят отнять его у меня, то сначала им придется убить меня!

– Нас выселят из центра меньше чем через двадцать часов, – тихо произнес Дэйв, – нам некуда идти, мы окажемся на улице.

– Ну и что? – Сюзи пошевелила плечами, освобождаясь от его объятий, и повернулась к нему, поднося ребенка к его глазам. – Посмотри, какая она красавица! Она вылитая ты, только глазки мои! Неужели какой-то центр стоит этого, Дэйв?

Он посмотрел на дочь, на Сюзи, на обитые мягкой обшивкой стены и закрыл глаза.


Служебный микроавтобус с логотипом Грейт-Смоки-Маунтинс ЦСГР на бортах в сопровождении двух джипов, набитых охранниками, вышел из ворот центра и направился к северной границе национального парка. Дэйв и Сюзи с ребенком на руках, словно преступники, сидели в отгороженном пуленепробиваемым стеклом отделении автобуса. Сюзи что-то тихо рассказывала дочке, замершей безразличным поленом, а Дэйв смотрел через окно на окружающие узкую ленту дороги заснеженные деревья. Середина апреля, холода будут стоять еще долго, а у них вещей всего пара дорожных сумок... И денег меньше трехсот долларов – все, что было из наличных на момент выселения. Хватило бы на дорогу до Нью-Йорка. А что потом? Может, стоит вернуться домой, в их маленький убогий городишко? Но до него еще дальше, а значит, еще дороже...

Их вывезли за полицейский кордон и высадили прямо на дороге. Охрана не сводила с них оружия, пока Дэйв выходил из авто и доставал сумки. Потом машины уехали, и маленькая семья осталась одиноко стоять посреди заснеженного подлеска. Дэйв оглянулся, осматриваясь.

На подступах к национальному парку жестокая реальность генетического заражения властвовала безраздельно. Повсюду лежали рухнувшие древесные стволы, подточенные грибком-мутантом, давно превратившим некогда стройный лес в кладбище деревьев, обильно заполняющееся какой-то чахлой, кривой растительностью. Не было слышно птиц, почти не встречалось звериных следов. И даже снег уже не казался таким белым, как в лесу возле их бывшего дома...

Территория национального парка, некогда бывшего самым популярным и посещаемым местом отдыха в восточной части страны, с началом проекта "Сёрвайвинг Корпорэйшн" была обнесена многометровыми заграждениями, а немногочисленные пропускные пункты охранялись полицейскими кордонами. Метрах в ста от полицейских позиций виднелось поселение "заботливых", которое Дэйв заметил еще в день приезда в центр. Что ж, по крайней мере, они не одиноки в этом лесу за множество километров от цивилизации. Пешком с грудным ребенком на руках далеко не уйдешь... Дэйв подхватил сумки, и они с Сюзи направились к поселку, состоящему из нескольких десятков старых палаток и неуклюже выкопанных землянок.

Их появление не осталось незамеченным, и на входе в поселок маленькую семью уже встречал немолодой обросший щетиной человек в сильно поношенной зимней одежде.

– Что, благодетели вышвырнули на улицу из-за неправильного ребенка? – без всякого приветствия поинтересовался он. – Я Хэйни, местный врач, – он протянул Дэйву руку, – вы можете звать меня просто док.

– У меня самый лучший ребенок! – мечтательно протянула Сюзи, не сводя глаз с дочери. – Самый правильный в мире! – Она даже не посмотрела на Хэйни – окружающее ее совершенно не интересовало.

Док понимающе кивнул и перевел взгляд на Дэйва.

– Здравствуйте, док, – Дэйв пожал протянутую руку, – нам бы попасть в Нью-Йорк или, в крайнем случае, в ближайший город...

– Ближайший город перед тобой, сынок! – невесело ухмыльнулся док. – До следующего почти сутки ходьбы. Единственный транспорт, приходящий сюда, это автокараваны "СК", снабжающие ЦСГР, а они пассажиров не берут.

– Но у вас же есть машины, – Дэйв кивнул на старый покосившийся пикап, стоящий неподалеку. Изрядно потрепанный трейлер с занавешенной одеялом дырой вместо двери, лишенный колес, одной стороной опирался прямо ему на кузов. – Или они не на ходу? – Он запоздало заметил, что колеса пикапа давно уже вросли в землю. – Может, у кого-то еще есть машина? – Он достал из кармана смятую банкноту. – Я заплачу, у меня есть деньги!

– От денег сейчас не много пользы, сынок, – покачал головой док, – некоторые машины еще на ходу, только горючего нет. Оно у нас сейчас главная ценность, дороже только лекарства.

Он бросил взгляд на ребенка в руках Сюзи.

– Пешком ты с ребенком до города не доберешься. И вообще, вам бы надо в тепло поскорее, хотя бы от ветра укрыться. Пойдем! – он поманил их за собой. – Есть тут неплохая землянка, разместитесь пока там, в ней и поговорим.

Док направился в лагерь и, проходя мимо трейлера, пару раз ударил ладонью по борту:

– Джей Ти, сынок! – позвал он на ходу.

Дверной полог откинулся, и из трейлера показалась голова мальчишки лет четырнадцати.

– Принеси дров в бывшую землянку О’Брайенов, – велел ему док, – и захвати пару одеял и кастрюлю побольше!

Парнишка скрылся в трейлере, и они пошли через лагерь, петляя между палаток. Лагерь представлял собой навевающее уныние убогое зрелище. Рвань, грязь, вонь, антисанитария. Иногда им навстречу попадались люди. Взрослые были, как правило, нормальны, дети же поголовно были лигами. Дэйв растерянно озирался по сторонам, уже не понимая, как реагировать на все это. Единственным желанием сейчас было поскорее покинуть это место.

– А как вы попадаете в город? – спросил он дока. – Ведь где-то же вы берете продукты, медикаменты?

– Пока эти сволочи не приостановили деятельность МАГБ, сюда ежедневно приходил автобус ассоциации. Привозили продукты и медикаменты, увозили заболевших в свои больницы. Все это было бесплатно, что бы там ни трезвонили подлецы из "СК". Теперь МАГБ запрещено работать, и мы остались тут фактически на осадном положении. С тех пор как "СК" прибрала к рукам национальные парки, здесь нет больше ни заправок, ни придорожных мотелей! – Док не глядя ткнул рукой в сторону полицейского кордона. – Начиная от этих рядов колючки на много миль вокруг нет ни-чего, кроме сожранных мутациями пустошей, которые летом заполняются сорняками в человеческий рост! – Он с ненавистью сплюнул в снег. – Концерн хорошо позаботился о сохранности своего товара, бизнес прежде всего!

Он мимоходом поздоровался с женщиной, сидящей на коленях у входа в одну из палаток. Женщина рубила топором замерзшую собачью тушку.

– Как сын, Хелен? – поинтересовался док.

– Спасибо, док! – Женщина на мгновение отложила топор и, приложив руку козырьком к бровям, принялась рассматривать новеньких. – Он пошел на поправку!

– Вот и прекрасно! – не останавливаясь, заявил Хэйни. – Очень хорошо!

– Она собирается это есть? – ужаснулся Дэйв негромким шепотом.

– И не только она! – хмыкнул док. – Благодаря "СК" мы теперь фактически на подножном корме. Без помощи МАГБ нам долго не протянуть. Если ассоциацию запретят навсегда, такие лагеря, как наш, быстро исчезнут. Концерн пытается одним выстрелом убить сразу нескольких зайцев, это они любят.

Он завел их в убогую землянку, отрытую на окраине поселка. Это был земляной мешок размером четыре на четыре метра с парой старых матрасов в одном углу и проржавевшей походной печкой в другом. Стены землянки были обшиты картоном от упаковочных коробок, печной угол закрывала неуклюжая каменная кладка. Камни, пошедшие на ее изготовление, явно были просто подобраны где-то на улице. Отверстие под дымоход являло собой и вентиляцию, и источник освещения. Ободранный пластиковый общепитовский столик и такой же стул, с наскоро перемотанной веревкой треснутой ножкой, завершали убогое убранство помещения.

– Условия, конечно, не президентские, но все лучше, чем на улице, – заявил док, – жить-то где-то надо. Да вы не смотрите, что тут не райский сад, эту землянку с любовью копали, она тепло хорошо держит!

Сюзи немедленно уселась на стул, словно не замечая окружающей обстановки, и принялась убаюкивать ребенка, что-то ласково ему напевая. Хэйни покосился на нее, но ничего не сказал. В этот момент в землянку спустился Джей Ти с охапкой дров в руках. Дэйв обратил внимание на сильно недоразвитую ногу мальчишки, убранную в добротно сделанный, но явно самодельный протез. Судя по ловкости, с которой парнишка обращался с ним, он живет так уже многие годы.

– Вам придется пожить здесь несколько дней, пока кто-нибудь не приедет сюда из города, – продолжил старик, – сейчас холода и снега, к нам редко приезжает кто-то добровольно. Да и зачем? В парк все равно не попасть, денег у "заботливых" нет, бизнес не построишь... Вот потеплеет, тогда, может, кто и заглянет из торговых агентов.

Джей Ти ловко развел огонь в печке и посмотрел на Хэйни:

– Пап, может, воды натаскать? – Парнишка указал глазами на грудного ребенка в руках у Сюзи.

– Правильно, сынок! – одобрил тот. – Вода им понадобится! Возьми из наших запасов, у нас осталось немного излишков, а завтра я покажу Дэйву, где брать воду.

Мальчишка кивнул и выскочил из землянки.

– И простынь захвати! – крикнул ему вслед отец. – Новую! Ту, что привозил дядя Клайв перед рождеством!

Он посмотрел на Сюзи, по-прежнему не обращавшую внимания ни на что, кроме ребенка, и вернулся к разговору.

– Топлива у нас практически не осталось, – док недовольно покачал головой, – скоро нам нечем будет заправлять электрогенератор. А без него поселок останется без чистой воды. Раз в день мы запускаем генератор на два часа, чтобы отфильтровать талый снег. Если топливо закончится, дело станет совсем дрянь.

Док замолчал. Дэйв ошарашенно присел на матрас, пытаясь собраться с мыслями. В голове был сумбур, возникали сотни вопросов, на которые у него не было ответов. Инстинкты требовали от него решительных действий, но что именно делать, он не знал. Тем временем землянка начала прогреваться, и в зимней одежде стало жарко.

– Ну, что я говорил, а?! – весело подмигнул Хэйни, расстегивая полушубок. – Это теплое местечко! – Он улыбнулся и пророчески заявил: – Это еще что! Вот подождите, она прогреется как следует и здесь будет настоящая Африка! А вот и вода!

Мальчишка вернулся с кастрюлей воды и полиэтиленовым пакетом под мышкой. Он бросил пакет на стол и принялся устанавливать кастрюлю на печи. Печь оказалась намного меньше кастрюли. Парнишка замер, обдумывая ситуацию. Хэйни с любопытством следил за ним.

– Нужна еще одна кастрюля! – догадался мальчишка. – Только поменьше!

– Правильно, сынок! – восторженно похвалил его док. – Смышленый парень!

Джей Ти, радостно улыбаясь своей сообразительности, выскочил наружу.

– Он у меня молодец, – с любовью сказал Хэйни, – делает успехи. Очень сообразительный ребенок для лига.

– Ваш сын? – ляпнул Дэйв, запоздало осознавая бестактность вопроса.

– Да, – просто ответил Хэйни, – он родился задолго до вспышки мутаций, ему уже почти десять лет. С тех пор я активно участвую в движении "заботливых". Люди не должны закрывать глаза на таких, как мы, и на наших детей. Дети не виноваты в том, что они такие. В этом виноваты мы, наши отцы, деды, но не дети. Они всего лишь родились на свет и любят нас, несмотря на свои страдания. Мы не должны отворачиваться от них!

– Я очень люблю свою крошку! – вдруг подала голос Сюзи, не отрывая взгляда от дочки. – Она у меня самый полноценный ребенок на свете! Очень спокойная девочка, никогда не капризничает, потому что любит свою маму! – Она вновь засюсюкала с младенцем.

– Вашему сыну только десять? – Дэйв поспешил перевести разговор на другую тему. – Я думал, ему лет пятнадцать.

– Многие лиги, лишенные чего-то одного, ускоренно развиваются в другом, – ответил Хэйни, – умственно неполноценные часто бывают крупнее своих сверстников...

Он вновь замолчал, задумавшись о чем-то своем, но на этот раз ненадолго. Док решительно тряхнул головой и ободряющим тоном заявил:

– А вообще все не так уж плохо! Поживете у нас недельку-другую. За это время сюда приедет кто-нибудь из родственников наших жителей. Время от времени кто-то навещает нас здесь. В крайнем случае, в конце месяца здесь будет мой кузен Клайв, он подвезет мне медикаментов, а то у меня уже последние крохи заканчиваются... Он отвезет вас в город, хоть в сам Нью-Йорк!

Док встал и принялся застегиваться.

– Вы давайте, обживайтесь тут, в пакете на столе чистая простынь, ее можно использовать на пеленки для малыша, а я пока схожу, принесу вам что-нибудь перекусить! – Он улыбнулся Дэйву и вышел из землянки.


К исходу следующего дня стало ясно, что состояние младенца не в порядке, даже учитывая степень его инвалидности. У ребенка начался насморк, весь день малышка обильно отрыгивала после еды, а вечером и вовсе отказалась от груди. Сюзи не на шутку разволновалась, и Дэйв побежал за доком. Срочно явившийся Хэйни обнаружил у младенца хрипы в легких и нездоровое изменение дыхания.

– Почему вы сразу не вызвали меня, как только ребенок стал испытывать дискомфорт? – накинулся на Дэйва док.

– А как определить... – перепуганный Дэйв беспомощно развел руками, – она все время молчит, ни звука не издает...

– Моя девочка очень спокойная! – невпопад заявила Сюзи. – Она никогда не жалуется и не хнычет, очень уравновешенный ребенок. Только от насморка у нее заложен носик, она постоянно морщится и гримасничает, когда дышит ротиком...

Она бережно прижала к себе ребенка:

– Ничего, милая, все будет хорошо, мама тебя вылечит!

Хэйни достал пакет с небольшой спринцовкой.

– Вот, возьмите, – он протянул ее Дэйву, – хорошо прокипятите и откачивайте слизь из носа и рта, как только будет появляться. Держите девочку в немного приподнятом состоянии, чтобы голова была выше тела. Чаще проветривайте помещение...

Доктор дал еще несколько советов и убежал к себе в трейлер за препаратами. Он вернулся с набором для инъекций и парой ампул.

– Нет! – неожиданно заявила Сюзи. – Моей малышке нельзя делать прививки! Она еще слишком маленькая! Ей будет больно, вы напугаете ее! Вы можете занести инфекцию!

Убедить ее удалось с трудом. Дэйв вместе с доком долго уговаривали Сюзи, ссылаясь на медицинскую необходимость, большой медицинский стаж Хэйни и одноразовые шприцы, гарантирующие стерильность. В конечном итоге Сюзи сдалась, и док сделал ребенку пару инъекций.

– Это должно помочь на первых порах, – Хэйни с тревогой смотрел на ребенка, – я не педиатр, но... – Он помолчал, снова взявшись за стетоскоп. – Будем надеяться, что это простой бронхит.

Док осторожно запеленал ребенка.

– Лучше не закутывать ее слишком плотно, – посоветовал он, – и если увидите, что малышка хватает ртом воздух, сразу же зовите меня! Понятно? И больше не затягивайте!

Хэйни дал еще несколько указаний, после чего кинул на Дэйва многозначительный взгляд и, посетовав на хромоту, попросил его проводить себя до дома.

– Док, что с ребенком? – спросил он, едва они вышли на улицу.

– Я опасаюсь, что это пневмония! – тревожно ответил Хэйни. – А у меня практически не осталось антибиотиков. Я даже не могу организовать для малышки стационар, у вас в землянке, пожалуй, самое чистое место во всем поселке!

– Что же делать, док? – Дэйв снова почувствовал себя совершенно бесполезным. В сложившейся ситуации он был бессилен.

– Девочке срочно надо в больницу! – хмуро заявил Хэйни. – На руках вам ее до города не донести. Мобильные телефоны тут не работают, но у полицейских на кордоне есть рация. Возможно, вам удастся убедить их вызвать скорую помощь...

– Я понял, док! – Дэйв метнулся к выходу из поселка.

– Осторожнее там, сынок! – донеслось ему в спину.

Но договориться с кордоном Дэйву так и не удалось. Едва он приблизился к запретной зоне, как его осветили прожектором и через мегафон приказали немедленно повернуть назад во избежание открытия огня. Дэйв пытался кричать, просить о помощи, хотя бы только вызвать неотложку, но его никто не слушал. Стоило ему переступить границу, как со стороны кордона раздалась автоматная очередь, и пули ударили в снег перед его ногами, выбивая грязные фонтанчики из замерзшей земли. Довольный голос в мегафоне заявил, что это было последнее предупреждение, и Дэйв понял, что никакой помощи от кордона он не добьется. Пришлось возвращаться ни с чем.

На следующий день малышке стало значительно хуже. Токсикоз усилился, во рту и в носу практически непрерывно накапливалась слизь, глазки гноились. Сюзи уже не пыталась препятствовать доку ставить уколы, но самочувствие ребенка все ухудшалось. Малышка перестала есть, заметно осунулась, ее кожа посерела. Она почти непрерывно плакала, болезненно сморщившись, беззвучно открывая и закрывая ротик, словно выброшенная из аквариума рыбка. Вместо детского плача были слышны лишь клокочущие хрипы, вырывающиеся из легких.

К полудню Хэйни сделал ей последний укол.

– Это все, – беспомощно развел руками док, – больше у меня ничего нет. Нужны антибиотики и иммуноглобулины. – Он горестно вздохнул.

– Лекарства есть в любой аптеке центра, – вдруг подала голос Сюзи. Она была вполне спокойна, – и стоят совсем недорого. У нас ведь есть деньги, надо просто сходить в центр и купить. Да, милый?

– Так-то оно так! – ответил за него Хэйни. – Да только кто ж туда пустит... За забором частная собственность. Полиция стреляет без предупреждения. В прошлом месяце в миле от лагеря грибок сожрал довольно крупное дерево. Оно рухнуло прямо на забор, да так и осталось там лежать, словно мост на ту сторону. Охрана специально не убирает его, чтобы иметь возможность пострелять... Из нашего поселка двое уже пытались пробраться в центр, так и не вернулись назад.

Док обреченно махнул рукой и заявил:

– Пойду на кордон, попытаюсь с ними поговорить. Может, мне повезет.

Он ушел, оставив их одних. Дэйв нагрел воды и помог жене помыть и перепеленать ребенка. Малышка вновь отказалась от еды, долго беззвучно плакала, издавая болезненные хрипы. Наконец ребенок все-таки уснул. Сюзи еще немного побаюкала дочь и передала ее Дэйву.

– Милый, посмотри за малышкой, мне надо в туалет, – попросила она.

Дэйв взял ребенка на руки и осторожно сел на матрас, специально постеленный им посреди землянки. Доктор сказал не перегревать и не переохлаждать малышку, и Дэйв пытался одновременно избегать и жара печки и холода, тянущегося с выхода. Пока он устраивался на матрасе, Сюзи повозилась с кучей их одежды, выбирая свою куртку, оделась и вышла из землянки, улыбнувшись мужу.

Беспокоиться Дэйв начал спустя некоторое время, когда понял, что жены нет слишком долго. Он сидел с ребенком на руках, чувствуя, как нарастает тревога и ощущение приближающейся беды. Дэйв хотел было выйти на улицу и поискать Сюзи, но выносить малышку на мороз он побоялся, как не решился и оставить в землянке одну. Наконец входной полог откинулся, впуская входящего, и Дэйв взволнованно воскликнул:

– Сюзи! Где ты была! Я места себе не нахожу!

– Что случилось, сынок? – Это оказался Хэйни. – А где Сюзи? Мой малец не у вас? Не могу его найти! Эти подлецы на кордоне чуть не пристрелили меня!

– Док! Сюзи вышла ненадолго, но ее нет уже давно! – Дэйв осторожно поднялся на ноги, стараясь не разбудить ребенка. – А я не могу оставить малышку одну. Вы не присмотрите за ней, пока я поищу жену?

– Конечно! – Хэйни скинул полушубок. – Давай-ка ее мне. Давно ушла Сюзи?

– Не знаю, у меня нет часов, – Дэйв передал доку ребенка и пошел к куче вещей за курткой, – думаю, уже полчаса прошло.

– Будешь искать ее, заодно глянь моего мальчонку, – попросил Хэйни, – говорят, их видели вместе совсем недавно. Собственно, я потому к вам и зашел, думал, он у вас...

– Да, конечно, док, – Дэйв надел куртку и засунул руки в карманы, доставая перчатки, – я обязательно... – Он замер, обшаривая руками карманы куртки. – Деньги! Денег нет!

– Что? – недоуменно посмотрел на него док.

– Она взяла деньги! – В этот момент Дэйв все понял. – Она возилась с одеждой перед выходом! Она хочет проникнуть в центр и купить лекарства!

– Господи Иисусе! – Хэйни замер от ужаса. – Так вот почему Джей Ти видели вместе с ней! Она попросила его показать дорогу!

– Он мог согласиться?! – гневно воскликнул Дэйв.

– Он же еще доверчивей, чем обычный десятилетний ребенок. – Док смертельно побледнел. – Дэйв, беги, ты должен их остановить! Они наверняка пошли на восток от поселка, вдоль забора, к поваленному дереву! Быстрее!

Дэйв рванулся к выходу и буквально вылетел из землянки. Он кинулся на восток, сшибая попадающуюся на пути утварь и расталкивая людей. Кто-то что-то возмущенно кричал ему вслед, но он уже ничего не слышал. От поселка вдоль забора вдаль уходила цепочка следов, хорошо заметная на сыром весеннем снегу. Дэйв что есть сил помчался по отпечаткам ног, перемежающимся с глубокой вмятиной от протеза, но мокрый вязкий снег сильно затруднял бег.

Он уже мог разглядеть далеко впереди рухнувшее на ограждение дерево, когда где-то слева от него, в глубине охраняемой зоны, послышался характерный рев двигателей полицейских снегоходов. Ветер донес невнятные обрывки фраз, усиленных мегафонами, и Дэйв пробовал увеличить скорость, но бежать еще быстрее он уже не мог. Внезапно в лесу раздался выстрел, затем еще один, послышались крики загонщиков, и вдруг тишину разорвал беспорядочный треск автоматных очередей. Дэйв почувствовал, как у него мутнеет в глазах. Он зарычал, словно раненый зверь, и рванулся к поваленному дереву. Шум выстрелов стих, спустя несколько секунд раздались звуки удаляющихся двигателей. Дэйв добежал до дерева и с размаху перемахнул через забор. На той стороне он не удержался на ногах и упал. Подняться сразу ему не удалось, глаза отказывались видеть мир четко, во рту ощущался соленый привкус крови. Дэйв перевернулся на спину, судорожно дыша, непослушными руками схватил пригоршни снега и размазал их по лицу.

Спустя четверть минуты ему удалось встать на ноги. Легкие все еще ходили ходуном, и сердце пыталось выпрыгнуть из груди, но Дэйв уже не обращал на это внимания. Он огляделся вокруг и увидел следы, по которым шел все это время. Перейдя через забор, Сюзи и Джей Ти отправились напрямик в центр. Дэйв смахнул со лба растаявший снег и побежал по следам.

Далеко бежать не пришлось. Он нашел их через двести ярдов. Два маленьких тела, лежащих рядом в залитом кровью снегу. Заснеженное пространство вокруг тел было густо исполосовано следами от полозьев, но к самим лежащим никаких следов не вело, видимо, никто из стрелявших даже не слез со снегохода. Сюзи лежала лицом вниз, придавленная телом мальчишки. Судя по всему, Джей Ти в последнее мгновение пытался защитить ее, закрывая собой. Его тело было буквально изрешечено пулями. Дэйв отодвинул труп ребенка в сторону и перевернул Сюзи на спину. Ее глаза были открыты и забиты снегом. Дэйв осторожно сдул с них снежинки и вытер кровь с лица жены. Стеклянный взгляд Сюзи глядел в никуда, на губах застыла приветливая улыбка. Дэйв несколько мгновений смотрел на нее, потом бережно закрыл ей глаза и уткнулся лицом в грудь Сюзи.

Он сидел так, пока не услышал звук приближающихся снегоходов. Дэйв запоздало вспомнил, что вся территория запретной зоны напичкана датчиками и камерами слежения. Он поднялся на ноги. Снегоходы быстро приближались. На мгновение мелькнула мысль о том, что надо бежать, пока еще не поздно, но в следующий миг Дэйв понял, что это именно те, кто едет сейчас за ним, убили его жену. Вспышка ярости была столь сильна, что дальше Дэйв уже не раздумывал, только действовал. Он огляделся, выбрал заросли погуще, дважды обежал вокруг них, путая следы, запрыгнул внутрь и затаился.

Тройка снегоходов появилась через несколько секунд. На каждой машине за водителем сидел стрелок со штурмовой винтовкой в руках. Снегоходы подъехали к мертвым телам и сбросили скорость. Полицейские на медленном ходу осматривали окрестности. Один из них держал в руках небольшой мобильный монитор системы слежения. Он внимательно посмотрел на прибор и что-то сказал в гарнитуру рации.

– Один нарушитель, – донеслось до Дэйва, – он где-то здесь, рядом. Прячется, ублюдок!

Полицейский подал рукой знак остальным, и тройка снегоходов разошлась полукругом, охватывая пространство вокруг Дэйва. Стрелки изготовились к ведению огня. Снегоходы начали медленно ходить концентрическими кругами, постепенно сужая зону поисков. Максимум через пять минут они неизбежно его найдут. Дэйв вжался в снег, выжидая удобной минуты. Когда один из снегоходов поравнялся с ним, он вскочил на ноги и рванулся вперед, ломая кусты, как когда-то давно рвался с мячом к воротам соперника, раскидывая его защитников, словно кегли. Стрелок услышал хруст ветвей и обернулся на звук, вскидывая винтовку. Но было уже поздно. Дэйв, словно живой таран, врезался в него, сшибая со снегохода. Их тела пролетели несколько метров и рухнули на землю. Дэйв приземлился прямо на грудь полицейскому, и тот захрипел от удара.

– Нападение! У нас здесь нападение! – донесся из-за спины испуганный вопль водителя.

Дэйв вскочил, схватил корчащееся тело и, подняв его над головой, метнул в сидящего на снегоходе водителя, уже срывающего с плеча винтовку. Метательный снаряд из полицейского врезался в водителя, вышвыривая того со снегохода. Падая, водитель зацепился ногой за машину, и снегоход повалился на бок. Дэйв одним прыжком оказался около барахтающихся в снегу полицейских, схватил за ствол валяющуюся рядом винтовку и словно дубиной изо всех сил принялся бить лежащих, издавая звериное рычание и не помня себя от ярости. Головы полицейских уже превратились в кровавое месиво, когда рядом раздался рев снегохода, и Дэйв увидел направленный в его сторону ствол винтовки. Он метнулся за поваленный снегоход. Затрещала очередь, затем еще одна, несколько пуль ударило в лежащий на боку снегоход, остальные прошли выше. Машина со стрелками промчалась мимо, закладывая пологий разворот, стремясь обойти разделяющий их и Дэйва кустарник.

Где-то недалеко вновь загремели выстрелы, и пуля выбила сноп искр, ударив в металлическую оснастку лежащей машины. Дэйв затравленно обернулся. Третий снегоход быстро приближался к нему с другой стороны. Высокая скорость мешала стрелку взять точный прицел, но и так было ясно, что долго мазать он не будет. Тогда Дэйв перехватил винтовку, неловко скользя руками по скользкому от крови прикладу, и, неуклюже прицелившись в водителя, бегом бросился навстречу снегоходу. Он бежал, исступленно рыча и стреляя на ходу, винтовка в его руках беспорядочно дергалась, бестолково посылая пули куда-то в сторону цели. Одна из них случайно задела стрелка, тот закричал, дергаясь от боли, и, не удержавшись на снегоходе, вылетел из седла. Водитель попытался взять Дэйва на таран, но Дэйв просто прыгнул ему навстречу, сгруппировавшись для удара. Раздался хруст ломающихся костей, и они оба рухнули на снег, оставив снегоход катиться без седоков. Дэйв вскочил на ноги, готовясь к бою, но водитель не шевелился. Тогда он резко развернулся назад и бросился на стрелка, достающего из кобуры пистолет. Дэйв навалился на него и успел в последнюю секунду схватить врага за руку с оружием. Они вцепились друг другу в горло свободными руками, и Дэйв, взревев от ярости, буквально вырвал стрелку кусок горла. Он выхватил у обмякшего полицейского пистолет и принялся стрелять по оставшемуся снегоходу, уже идущему прямо на него. Нервы у полицейского сдали, он круто отвернул в сторону, и снегоход скрылся в лесу.

Дэйв поймал себя на мысли, что все еще нажимает на спусковой крючок давно разряженного пистолета. Он отбросил оружие и тяжело опустился на снег, обводя взглядом усеянную трупами поляну. Способность трезво мыслить тяжело возвращалась к нему, инстинкт самосохранения истошно вопил в каждой клетке спинного мозга, требуя как можно скорее скрыться с места преступления. Дэйв с трудом поднялся, ощущая дикую боль в каждом квадратном дюйме тела, и попытался глубоко вдохнуть, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце. Глубокий вдох принес острую боль, и он задохнулся, хватая ртом воздух. Видимо, сломаны ребра. Но это его сейчас совсем не интересовало. Дэйв устало подошел к телу Сюзи. Надо уходить, скоро здесь будет не один десяток полицейских. Он еще несколько мгновений смотрел на улыбающееся лицо жены, затем подобрал одну из полицейских винтовок и побрел к поваленному дереву.