| QUOTE | | "Буги-Харьков" - студийный альбом Сергея Чигракова, записанный с участием музыкантов группы "Разные люди" в марте-апреле 1991 году на студии "Аудио-Украина". |
| QUOTE | МАРТ 1991: "БУГИ-ХАРЬКОВ"
Давай начнем со второго куплета, а ты состыкуй.
- Сам состыкуй!
- От состыкуя слышу!..
(из диалогов со звукооператором на студии).
В феврале 1991-го горьковская "Ленсмена" поздравила на своих страницах земляка-эмигранта с юбилеем ("Чижу - тридцатник!"), а в апреле сообщила еще одну хорошую новость: на Украине готовится к выходу пластинка "Буги-Харьков", первая совместная работа Сергея Чигракова с "Разными людьми". Планировалось, что диск будет отпечатан тиражом в 50 тысяч.
С этим проектом помог старый знакомый, директор харьковского магазина "Мелодия". На совещании в штаб-квартире фирмы "Аудио-Украина"[70] он порекомендовал земляков своему руководству, и вскоре "Разных людей" пригласили в Киев, чтобы записать пластинку.
- Когда затеялась эта фишка, - вспоминает Чиж, - Сашка худо-бедно был живчик. Но когда пришла пора ехать, работать он уже не мог...
Неудачник - не тот, кому не выпал шанс. Настоящий неудачник - тот, кому шанс выпал, а он не сумел им воспользоваться. Исходя из этой концепции, коллектив решил, что для пластинки вполне хватит чижовских вещей. Преимущественно это были проверенные дзержинско-питерские хиты - "В старинном городе О.", "Хочу чаю", "Ассоль", "Глазами и душой", "Куры-гуси", "Моя Перестройка, мама", "Я не хочу", "Мне не хватает свободы". Новых песен было всего три - "Буги-Харьков", "Дорогуша" и "Предпоследняя политика".
Работу над пластинкой Чиж вспоминает по-разному. Впервые альбом целиком состоял из его песен, и ему нравилось работать над ним. Тем не менее вскоре он столкнулся с творческим диктатом. Сказалась сила привычки: все аранжировки в "РЛ", начиная с 1987-го года, делали Клим с Пашей. При этом каждый исходил из своего понимания того, "что такое хорошо и что такое плохо", и оба тянули друг друга в разные стороны. В этой жесткой борьбе рождались интересные обработки - настолько необычные, что делали группу, по общему мнению критиков, "яркой и самобытной".
С приходом Чижа дуэт аранжировщиков не стал полноправным трио. Тем более, что "скромный клавишник" не пытался лезть со своим уставом в чужой монастырь. Но даже слепой бы заметил, что эксперименты Паши и Клима превращаются порой в бесконечное новаторство без продуктивности.
- Репетируешь-репетируешь песню, - вспоминает Чиж, - всё хорошо, уже можно брать и записывать. И вдруг слышишь: "А теперь давайте-ка взорвём!..". Давайте про этот вариант забудем и начнем совершенно в другом ритме, в другом ключе и чуть ли не в другой тональности... Но так ведь можно взрывать до бесконечности!.. А суть, которая была изначально, она ушла. Когда слушаешь тот же Jethro Tull или Genesis, там всё звучит легко и логично. А у нас получался наш "совковый" арт-рок, который высосан из пальца...
Эта музыкальная "камасутра" продолжалась и во время работы над "Буги-Харьковом". Песня "Моя перестройка", например, была переделана до неузнаваемости: "Она просто как пластилин была, - говорит Чиж. - И в итоге первый вариант был самым кайфовым. Все остальные - просто говно".
Чиж не нашел в себе твердости, чтобы отстоять свои аранжировки: "Я лавировал, как мог. Музыкальными терминами сыпал: нет, ребята, давайте так не будем, потому что с точки зрения...". Но такая "деликатность" привела к тому, что он стал аккомпаниатором собственных песен (не самое лучшее амплуа для автора). Единственное, на чем он настоял - записать в своей версии "Дорогушу". Один из одиннадцати треков.
- А все остальные песни были пластилиновыми, - говорит Чиж. - "Чё вы там, парни, хотели? Хорошо, давайте!".
Впрочем, конфликт все равно случился. Но не с Пашей и Климом, а со студийным звукорежиссером.
- Стал я играть соло на аккордеоне в песне "Куры-гуси", - вспоминает Чиж, - и вдруг он заявляет, что тут должны быть, по его мнению, не такие ноты, а другие. Поначалу я был вежлив: "Нет, Володя, именно это я и хотел сыграть". Он: "Нет, эта нота здесь выпирает!". Ну, думаю, человек, наверное, врубается в то, что говорит. Начинаю общаться с ним на профессиональном языке: "Ну, она же разрешается счастливо, потому что эта нота повышенная, на третьей ступени..." - "Нет, я не могу это пропустить, потому что я должен под этим поставить свою подпись". Стоп, говорю, это моя песня, это я под ней ставлю свою подпись. К тебе вопрос один: хорошо ты записал или плохо. Он: "Нет, мне будет стыдно смотреть операторам в глаза". Видимо, своим знакомым, крутым киевским операторам... В общем, я психанул: "Ну меня на х**, забираю аккордеон, гитару и еду назад в Харьков. У него я писаться отказываюсь - напрочь, вообще и навсегда!..". Потом нас, правда, замирили.
Эта нервозная обстановка определила конечный результат. Тем более, что Чиж даже не пытался контролировать процесс звукозаписи: "Я этого не умел, в "Разных людях" это делали Клим и Павел. А я - записал песню и записал. Дальше мне уже было неинтересно".
Неудивительно, что, прослушивая готовые треки, Чиж был разочарован качеством саунда: картонно-стеклянные барабаны, плескучие гитарки; гулкий, как из колодца, вокал. Примерно так записывали на советском ТВ в середине 1970-х. Но гораздо хуже было то, что чересчур сложные аранжировки "гасили" песни, они не попадали в нерв. Редкие удачи вроде "Предпоследней политики" и "Дорогуши" не спасали общей картины.
"Если бы пластинка вышла в свое время, возможно, судьба группы была бы иной", - считает Чернецкий. Но упущенная рыба всегда кажется китом. Работу над альбомом была закончена в апреле 1991-го, когда Советский Союз уже трещал по всем швам. Реалии так быстро сменяли друг друга, что в строчке "Моя страна превращается во взвод люберов" неактуальных "люберов" пришлось заменить на "дураков". А в "Перестройке" Чиж уже просил познакомить его не "со своим депутатом", а "со своим президентом".
Даже если бы диск появился, как и планировалось, в июле 1991-го, до развала СССР оставалось чуть больше месяца. А вместе с гибелью империи теряли свою социальную остроту "Предпоследняя политика", "Моя перестройка, мама", "Я не хочу здесь больше жить".
Неблагоприятную роль в судьбе "Буги-Харькова" сыграло стечение обстоятельств - этот злой фактор постоянно преследовал "РЛ". Матрицу для печатания пластинок "Аудио-Украина" заказала в Болгарии. Туда отправили мастер-тэйп, и там он... бесследно исчез.
Наверное, только мистикой можно объяснить тот факт, что пластинки всех рок-групп, которые записывались на фирме "Аудио-Украина" до и после харьковчан, вышли в срок все до одной.
Чиж. Рожден, чтобы играть [(неполная версия)]
Юдин Андрей |
|
