 |
|
Благодарности - Всеволоду
Источник
------------------------------------------
Николай Димитриевич Набоков, известный композитор, теоретик, музыкальный критик, двоюродный брат Владимира Владимировича Набокова, разделил судьбу многих людей, вынужденных покинуть Россию после Октябрьской революции.
"В воздухе пахнет весной. Не могу уснуть, только иногда кто-то всхлипывает да доносятся отрывки странной печальной песни, поет женщина... Надо мною - звезды. Передо мною - море, безбрежное, необъятное..." - так заканчивается первая часть книги, рассказывающая о детстве и отрочестве автора в белорусском имении Любча, в заповеднике Аскания-Нова, основанном его дядей Фридрихом Фальц-Фейном, и учебе в Санкт-Петербурге. Вторая и третья части повествуют о годах эмиграции - в Европе, а затем в США, - об активной творческой деятельности и дружбе с выдающимися представителями русской и зарубежной культуры: Игорем Стравинским, Сергеем Дягилевым, Жоржем Баланчиным, Уистеном Оденом и другими.
------------------------------------------
Двоюродный брат Владимира Набокова – король парижской богемы, сподвижник Сергея Дягилева и великого Игоря Стравинского. Шумный, веселый, талантливый и благородный. А в чем это благородство, даже толком не скажешь. Может, в том, как ненавязчиво он спасает Айседору Дункан от хамства Есенина, когда тот поливает ей голову шампанским, громко сквернословя. Или в его поразительном умении сочетать любовь с неистовым разгулом. Вот Есенин зачем-то зовет его "в клуб педерастов". И он идет, наверное, чтобы не обидеть поэта. Что-то выпивает, а потом просыпается голый в чужой квартире рядом с незнакомой девицей. Хорошо еще, что не с мужиком. Но все это проходит. Остается легендарный балет "Ода" по произведению Ломоносова "Утреннее размышление о Божьем величии" с оформлением Павла Челищева в предпоследний дягилевский сезон в Париже в 28-ом году. Замысел композитора поняла, кажется, одна Гертруда Стайн. Остальные только удивились русским причудам. Танцоры были одеты в костюмы, изображающие созвездия, а неподражаемый Лифарь танцевал на спинах балерин. Николаю Набокову предстояли еще долгие годы жизни в США, опера о Григории Распутине "Святой дьявол", потом дружба с Ростроповичем и даже приезд в Москву в 1967 г. Родина не обрадовала старого аристократа. На предложение посетить мавзолей Ленина он ответил: "Почему я должен глазеть на мумию в стеклянном коконе?" Кремлевские церкви показались ему "заблудившимися мечетями". Зато Ленинград полностью оправдал все надежды. Впоследствии он написал нашему послу: "Я не могу добавить много нового к тому, что рассказал вам о городе, который вы называете "город-герой Ленинград", и который для меня навсегда останется Петербургом моего детства". Слова истинного рыцаря, без страха, но с учтивым упреком.