К 2005 году весь материал (целлулоид) оказался в ведении ТПО "Киностудия "Союзмультфильм"" (наследник АП – ОАО "Киностудия "Союзмультфильм"" - почему-то не вывезло материал после преобразования и перебазирования в Московскую область). Продюсер ТПО А.Г.Киракосян шантажировал режиссера, угрожая гибелью всей работы, и добился подписания кабального (хотя и типового для этой студии) договора о завершении фильма под маркой ТПО. И продюсер, и другие руководители студии знали о существовании и характере чернового ролика, хотя он и был скрыт от Федерального агентства по культуре и кинематографии, финансировавшего завершение картины. В распоряжении продюсера и чиновников агентства был и сценарий, точно отражавший идею и характер фильма. Режиссером была проведена реставрация частично попорченных фаз, съемка, сокращение некоторых статичных моментов, монтаж, озвучание. Все это – в тех же условиях, стандартных для ТПО "Киностудия "Союзмультфильм"", и с экономией сметных расходов (ибо смета не учитывала готовности значительного объема работ на момент повторного запуска). Во время монтажа, незадолго до завершения производства, продюсер заявил режиссеру о продаже будущего фильма на детский канал, и на вопрос режиссера, как воспримет детская аудитория взрослый фильм с эротическими мотивами, заявил о намерении фильм "порезать". Режиссер категорически отказалась от такого "предложения", тем более что это было неосуществимо технически без крупных потерь: фильм длительностью в 31 минуту строился на нескольких очень больших по метражу планах и изобиловал непрерывными "перетеканиями изображений" (по методу тотальной анимации). Кроме того, сокращение повлекло бы смысловые искажения. Продюсер заявил, что фильм был представлен в документах, как детский. Возникла фальшивая аннотация, извлеченная из компьютера продюсера, не подписанная главным редактором студии и противоречащая официальной. Режиссер стояла на своем. Картина была частным образом показана мастерам отечественной анимации. Отзывы колебались от сдержанно-одобрительных до восторженных (среди которых особо выделяется письменный отзыв Владимира Зуйкова). Премьерный показ прошел на одном из заседаний "Клуба аниматоров России" в ЦДРИ и вызвал бурную дискуссию о нравственности на форуме сайта "animator.ru". Противостояние режиссера и продюсера затянулось на несколько месяцев.

Неожиданное неприятие готовый фильм вызвал и в Федеральном агентстве по культуре и кинематографии. Несмотря на то, что сценарий был известен и чиновникам, и руководству студии (а руководство студии, кроме этого, было знакомо и с черновым роликом) возникло требование сдать фильм как детский. Возможно, это было связано с какими-либо "установками" о повышении нравственности в искусстве, в том числе и в выпускаемой кинопродукции, а возможно, сыграли роль заявленный в Уставе ТПО детский профиль студии и нежелание искажать отчетные показатели по количеству детских фильмов. Устная информация (увы, документальное подтверждение или опровержение ее невозможно) связывает инициативу гонений на фильм в агентстве с именем чиновницы Е.К.Мневой (куратора анимационного кино), якобы лично выступавшей за запрет картины, и говорит о звонке из агентства на "Союзмультфильм" с требованием сокращения фильма под угрозой прекращения дальнейшего финансирования студийных проектов и под предлогом приведения картины в соответствие с метражным форматом. Кроме того, продюсеру было якобы предписано воздержаться от заявок на участие фильма в фестивальных программах. Поскольку подобная заявка могла быть подана и от имени самого режиссера, последовал (опять-таки, по устной информации) звонок из агентства и в дирекцию Открытого российского фестиваля анимационного кино в Суздале с настоятельным требованием недопущения фильма "Меч" на фестиваль – также под страхом прекращения его финансирования. Поскольку Отборочная комиссия отказалась брать на себя ответственность за отвод одной из самых ярких картин года, директор фестиваля предпочел сослаться на нежелание продюсера заявлять фильм в конкурсную программу и на отсутствие права режиссера делать это самостоятельно.

Интересны в этой ситуации два момента. Во-первых, тот факт, что фильм десятилетней, по сути, давности провел этот срок в своеобразном "анабиозе" и был выпущен в совершенно иных условиях, нежели те, в которых создавался. Он уподобился организму, ожившему после пребывания в замороженном состоянии и оказавшемуся в мире с иным климатом, иным составом атмосферы, иной температурной средой. Этот случай оказался индикатором изменившегося за десять лет состояния отечественного кино. В 1996 году эта картина никого не раздражала и не вызывала столь бурной реакции, особенно на фоне изобилующих куда более откровенными и шокирующими фрагментами и мотивами фильмов Анатолия Петрова ("Рождение Эрота", "Дафна", "Нимфа Салмака", "Полифем, Акид и Галатея"), Андрея Хржановского ("Долгое путешествие"), Игоря Ковалева... По сравнению с ними фильм попросту безобидный, в нем нет натурализма, персонажи достаточно условны, и сцена "соития" преподнесена аллегорически, через визуальную символику, хотя и весьма чувственно. Таким образом, жизнь сама поставила редкий "эксперимент" и "дала почувствовать разницу".

Во-вторых, этот случай показывает, что механизмы для фактического положения фильма на "полку" у современного российского государства есть, и они работают. Пока неизвестно, станет ли история "Меча" единичным случаем или началом новой тенденции. Но налицо новые механизмы давления чиновников на съемочную группу: способ телефонного шантажа, без документального оформления претензий и запретов, как раньше. Сегодняшнее государство в России – почти монополист в финансировании и авторского кино, и кинофестивалей. Раньше, в девяностые, это положение было безвредно для авторов, теперь же, когда монополист начинает проявлять цензорские амбиции, становится опасным. Общественные институты (Ассоциация анимационного кино, Союз кинематографистов) отсутствуют де-факто (в этом вина самих кинематографистов), их члены – тоже в сфере влияния монополиста, финансирующего их проекты.
© tea_elf