Великолепная стилизация под "Героя нашего времени" в сочетании с фирменной "акунинской" головоломной интригой. XIX век, Кавказ, война и любовь - прекрасная литература и захватывающее развлечение.

Доп. информация:
Кавказский гамбит (примечания декламатора)
Итак, великий компилятор, мастер литературного ресайклинга и игрец в слова Б. Акунин вторично выступил в новой ипостаси – "историко-приключенческого" писателя А. Брусникина. Почему это так, в интернете обсуждено не раз и не два, хотя бы и здесь. От себя добавлю, чуть позже, еще несколько личных соображений.
Однако, сейчас не об этом, а о том, что в своей магической реторте Г. Чхартишвили снова создал чудесный эликсир, способный опоить и унести в волшебный мир любого, даже весьма взыскательного читателя. На этот раз основные ингредиенты – Лермонтов, Фенимор Купер и даже капелька ... "Белого солнца пустыни"! Рискну предположить, что рецепт он почерпнул у П. Вайля и А. Гениса в "Родной Речи". Именно там высказана мысль, что лермонтовская пенталогия была началом и концом нашего российского "вестерна-истерна", а сам М.Ю. был нашим Фенимором Купером и Вальтером Скоттом в одном лице. Очень рекомендую почитать, книга великолепная. Так вот, читая "Героя иного времени", вы без труда узнаете куперовских героев в лермонтовском антураже; ну и товарищ Сухов с Саидом А. Брусникину, безусловно, знакомы. К слову сказать, со "своими" авторами Вайлем и Генисом Г.Чхартишвили хорошо знаком по работе в "Иностранной Литературе".
Теперь скажу, почему я так стопроцентно уверен, что А. Брусникин и Б. Акунин – две маски одного писателя. При внимательном чтении акунинских романов сразу видны "водяные знаки", которые охочий до литературных игр автор щедро разбрасывает по страницам. Насколько помню, в каждом акунинском романе есть редкое слово "туземец" или "туземный", хотя бы речь шла и об элитной московской спецшколе. В "Герое иного времени" оно тоже присутствует. Далее, в современной литературе только Акунин называет отмену крепостного права "эмансипацией". И здесь тоже! Опять же элегантное слово "тараканить" (в смысле, заниматься сексом) мне до Брусникина встречалось только у Акунина в "Любовнике смерти". Потом, действие многих романов у Б.А. происходит 20 мая (в день рождения Г.Чхартишвили) или рядом. Как и у А.Б.!
В одном из электронных интервью А. Брусникина спросили, не оставляет ли он в своих романах подсказки относительно своего истинного "я", подобно тому, как это сделал Б. Акунин, выведя в "Пиковом валете" княжну Чхартишвили. Брусникин ответил, что, мол, да, читайте повнимательнее, и обрящете. И что же? В "Герое иного времени" вскользь упоминается ... генерал Бакунин! Мало того, генерал этот в реальности существовал, и центральный эпизод романа с боевыми действиями против Шамиля и Хаджи-Мурата в действительности происходил, и именно под его командованием! Это ли не ключ? "Немотивированный" интерес "А. Брусникина" к реальным Бакуниным не прошел втуне, и эпизод прекрасно вписался в сюжет. А теперь посмотрим, как зовут книжного генерала? Фигнер! А мог бы и Засуличем зваться – народовольцев-то много с Бакуниным было.
Под занавес хочу сказать, что мне книга чрезвычайно понравилась, иначе не взялся бы за озвучивание. Любимый Акуниным 19-й век выписан во всей красе, куперовские сюжетные ходы прекрасно работают на кавказской почве, все венчает фирменная акунинская головокружительная детективная развязка. И сделано все с такой любовью, что лично для меня этот роман стоит любого из любимого мною "фандоринского" цикла. Посильнее "Фауста" Гете штучка вышла. Одна вставная новелла "Зара" чего стоит...
Далее замираю в почтительном благодарственном поклоне, и более о сюжете – ни слова.
Игорь Князев
The Black Box Publishing. Не для продажи