NL ->

Шедевр Бернардо Бертолуччи рассказывает о жизни и судьбе двух итальянских семей: землевладельцев и крестьян. В центре сюжета главные герои: молодой хозяин Альфредо Берлингьери (Де Ниро) и сын крестьянина Далько Ольмо (Депардье). Родились они в один день на заре XX века, вместе провели детство и юность, пережили первую мировую войну (один в усадьбе, другой в окопах), полюбили, прошли через многочисленные испытания верности и дружбы, стали свидетелями зарождения фашизма, ощутив на себе, что значит, когда коричневая чума поражает твой дом. (Иванов М.)

Век уходит, во всяком случае, уходит век героев картины, сами же они - остаются. Даже когда умирают. Остаются в чем-то другими, но в главном - в людском - неизменными. "Каким ты был...". Как бы герои Золя, прошедшие через тургеневские перипетии и "детскую болезнь левизны" западного человечества, неизлечимо больного красными флагами, несмотря на знакомство с "Архипелагом ГУЛАГ".
При первом просмотре последнее, приглушенное эпическим, романным размахом текста, потрясающей музыкой Морриконе, дивным лицедейством молодых Депардьё, де Ниро и - особенно - Сазерленда, одновременно пристальной и размашисто-панорамной камерой, не слишком заметно, еще кажется, что есть правые и виноватые, что главный герой - не человек, а эпоха... Пересматривая фильм, понимаешь: время - ничто, эпоха - ничто, человек - всегда маленький, природа всегда вечна, а если и есть в мире конфликт, он - именно между вечным великим мирозданием и маленьким невечным человеком. До тех пор, пока человек - маленький. То есть мальчишка. Дальше - тишина. И какая разница - под каким она флагом? Ведь кроты-то по-прежнему, как при нелепом деде, повесившемся в хлеву не столько из-за несовместимости с окончательно утратившей аристократичность семьей, сколько по причине банальной, необратимой и естественной в его возрасте физической невозможности оплодотворить (обрюхатить) "племя младое"... как при Гарибальди... как при каких-нибудь Медичи роют и роют не устающую плодоносить землю, однаково равнодушную к знаменам любых расцветок. Кроты роют, крестьяне засевают (оплодотворяют), и те, и другие в конце-концов ложатся в нее навсегда и прорастают новыми всходами.