Здравствуйте, меня зовут Рева Бхалла. Сегодня у нас в студии самый главный человек в Stratfor – его основатель и директор Джордж Фридман. Мы с ним поговорим об основных тенденциях, которые нас ждут во втором квартале этого года. Спасибо, что пришли, Джордж.
ДЖОРДЖ ФРИДМАН, директор центра Stratfor: Кто же, если не я?

Итак, Джордж, мы, конечно, уже не первый год освещаем то противостояние, которое продолжается между США и Россией на территории Евразии. В первом квартале этого года мы стали свидетелями того, как это противостояние перешло в открытую фазу на Украине. Наверняка, мы будем наблюдать отголоски этих событий и в странах Балтии, и в Восточной Европе, и на Кавказе. Где же, на ваш взгляд, пределы этого противостояния?

ДЖОРДЖ ФРИДМАН: России по большей части все равно, что происходит на Украине – до тех пор, пока она не вступает в НАТО, в ЕС, не становится кинжалом Запада, острие которого направлено на Россию. Если США начинают посылать своих военных советников, если Европа посылает оружие или что-нибудь еще в таком духе - такого Россия не потерпит. И теперешнее-то положение Россия терпит с трудом.

Да, но ведь это не одно и то же: отправка советников и ротация войск на временной основе с одной стороны и размещение баз все ближе к восточному фронту – с другой.

ДЖОРДЖ ФРИДМАН: Россия прекрасно понимает, как Америка действует. Сначала приезжают советники, потом за советниками следуют базы и так далее. Но как бы то ни было, суть в том, что Россия не может и не будет терпеть интеграцию Украины в западную систему безопасности. Это для них та черта, которую нельзя переступать.

Для США эта черта проходит совсем в ином месте. Во-первых, потому, что они не располагают способностью вести военные действия на Украине. Во-вторых, для США ставки не так высоки. Американцы переживут, если Украина будет частью блока СНГ. Так что они скорее просто прощупывают почву. С российской же точки зрения, вопрос действительно заключается в том, что теперь делать, чтобы предотвратить такое развитие событий, которое для нее недопустимо. Именно этим они сейчас и занимаются.

И тут есть разные уровни, так? Ведь для России Украина входит в сферу жизненно важных интересов. Посмотрим, например, на ситуацию с Молдавией. Конечно, тут видны многочисленные угрозы. Это касается их военного потенциала, сепаратисткой Приднестровской республики. В чем принципиальное отличие ситуаций на Украине, в Молдавии и Балтийском регионе?

ДЖОРДЖ ФРИДМАН: Нельзя сказать, что Молдавия не важна для России. Там две реки: Прут и Днестр. Днестр находится примерно в 70-80 милях* от Одессы, важного порта для России и Украины. Россия очень не хочет, чтобы Молдавия была частью западной системы, но пока у них нет возможностей что-то там реально предпринять. Она окружена украинскими территориями. Чтобы снабжать любое значительно число войск, которые бы действовали в этом регионе, России пришлось бы посылать войска через территорию Украины. Для этого было бы необходимо захватить часть Украины. С этим России не справиться. Не забывайте, что у России способная армия, но она имеет свои пределы. Захватить всю Украину, восстановить там порядок и двинуться дальше на Молдавию – это для них слишком. Так что дело не в том, что это неважно для России, а в том, что это для нее неосуществимо.

Ясно. То есть теперь Россия будет стараться выйти за пределы Европы, найти что-то, чем бы надолго отвлечь от себя внимание США. А также дать таким образом понять, что чрезмерное давление чревато последствиями. Конечно, я бы сказала, что в первую очередь они обратят свое внимание на Иран. По моему мнению, Иран не станет слишком сближаться с Россией. Тегеран получит возможность использовать фактор России в переговорах с США, однако этому есть пределы.

ДЖОРДЖ ФРИДМАН: Тем не менее, это может оказаться очень неприятным развитием событий для Америки. США выработали для себя план тех уступок Ирану, на которые Вашингтон готов пойти из расчета, что Иран все это время будет оставаться в изоляции. Чем больше у Ирана выбора на международной арене, тем труднее администрации придерживаться этого плана. США приходится делать больше уступок. Вопрос не в том, будет ли заключено соглашение или нет – вопрос в том, кто больше уступит. Именно здесь Россия попробует разыграть свою партию. Россия попробует показать Соединенным Штатам, что, если они хотят контролировать Украину, то за это им придется заплатить. За прозападную Украину придется заплатить, например, проблемами в ключевой сфере американской национальной стратегии – в переговорах с Ираном.

Но и к этому сценарию применимы ограничения. Ведь Тегеран помнит, что Россия неоднократно пользовалась Ираном в своих целях и обходилась с ним не лучшим образом. В том, что касается расстановки приоритетов, есть большая разница между использованием России в своей переговорной тактике и поддержанием основополагающего для долгосрочной безопасности переговорного процесса с США.

ДЖОРДЖ ФРИДМАН: Иногда тактика переходит в стратегию. Конечно, Иран воспользуется случаем. Однако если иранцы не встретят уступок со стороны Запада, если им, как водится, будут предлагать условия в ультимативном порядке, они могут призадуматься. В Тегеране может возникнуть группа, которая будет рассуждать так: "Россия опасна, и Запад опасен, мы живем в опасном мире. Но на кого мы в данный момент можем положиться в обеспечении национальной безопасности?" Россия совсем не хочет, чтобы у Ирана появилось ядерное оружие. Однако в России полагают, что этот вопрос волнует Америку гораздо больше, чем их самих, поэтому они и будут использовать этот страх как рычаг. Конечно, такое давление может выйти из под контроля и обернуться непредсказуемыми результатами. Ясно одно: в сложившихся условиях, чтобы создать проблемы для Соединенных Штатов, Россия повернется к Ирану. Им необходимо за что-то ухватиться, чтобы противодействовать США, вот и все.

Давайте посмотрим на другой край Европы. Там мы ожидаем значительный уровень напряженности во втором квартале 2014 года. Вы сейчас работаете над вашей книгой, в которой вы подробно останавливаетесь на ваших венгерских корнях. Наши читатели могут, вероятно, заключить из наших материалов, что Stratfor чрезмерно одержим Венгрией, однако на то есть причина. Почему мы ищем в Венгрии ключи к пониманию европейского кризиса?

ДЖОРДЖ ФРИДМАН: Венгрия – одна из немногих стран, которая сильно пострадала после кризиса, но сохранила сильное центральное правительство. Виктор Орбан пользуется поддержкой подавляющего большинства в парламенте и готов действовать. Орбан – националист. Он спокойно относится к идее единой Европы, но, в конечном счете, он – лидер Венгрии и будет действовать в интересах Венгрии. Так, например, Венгрия брала кредиты у европейских банков в евро, в франках или даже в иенах. Затем упал курс форинта – денежной единицы Венгрии. Во многих странах национальное правительство бы сказало: "Крепитесь и выплачивайте". А Орбан заявил банкам: "Мы вам выплатим только в форинтах, а не в евро, и не в иенах, и не в какой-либо еще валюте, так что вы получите только часть суммы. Хотите – берите, хотите – нет". И ЕС никак не отреагировал на эту жесткую позицию. По большому счету они одобрили его действия.

Все следят за Венгрией, потому что там такое сильное правительство, которое защищает национальные интересы венгров. Это не имеет большого значения для европейцев. Как далеко они собираются зайти? В каком направлении они собираются двигаться? Не только страны Восточной Европы, но и страны Южной Европы, сильно пострадавшие от мер строгой экономии задаются вопросом: "Не стоит ли нам последовать примеру Венгрии и занять более агрессивную позицию в отношениях с европейскими банками?" И в какой-то момент начнется противостояние между Венгрией и ЕС, потому что существует рубеж, который Венгрия не может перейти. Выборы на прошлой неделе показали, что популярность Орбана не падает. Я полагаю, что Венгрия будет гнуть свою линию. Таким образом, Венгрия теперь выполняет функцию канарейки в шахте. Наблюдая за тем, как будет поступать Венгрия, удастся ли ей такая политика, мы можем много узнать о том, как будет выглядеть Европа.

http://www.stratfor.com/video/conversation-second-quarter-forecast-preview