О фильме:
Перед премьерой Евгений Гришковец хотел собрать пресс-конференцию и объяснить, что это за "По По". Но что объяснять, когда были уже "Осада" в МХТ и "Титаник" - такие же реконструкции старых спектаклей кемеровской "Ложи"; "По По" он уже ставил в Риге, потом спектакль привозили в Москву. Только там играли малоизвестные артисты - теперь он сам играет, вместе с Александром Цекало. Что такое "По По" - понятно: два человека рассказывают друг другу истории Эдгара По, будто эти истории произошли с их знакомыми, будто такое происходило и с ними. Гришковец хотел объяснить другое. Скорее даже не объяснить, а извиниться - за некоторую легковесность этого спектакля, за то, что это не "высказывание" (так он называет свои монологи). Хотел - но передумал. И был прав.
Когда-то в "Ложе" поняли, что книжки - будь то греческие мифы в "Осаде" или рассказы По - общий кирпич в основании разных мировосприятий. Поднять этот кирпич - значит докопаться до пласта объединяющих нас всех вещей. Мол, мы разные - но мы читали одни книжки. Давайте вместе их припомним - и, может быть, почувствуем родство. Тогда, в Кемерове, вряд ли Гришковец и его друзья затевали национально-объединительный союз, но театр, который они там изобрели, человеческий театр про понятные всем вещи, его Гришковец вывез из Кемерова внутри себя и далее только развивал. Играя "Как я съел собаку", Гришковец копал туда же, в подкорку зрителей, - только теперь и глубже, и мощней. На смену книжкам пришли универсальные чувства и переживания, а самым острым чувством была растерянность перед распавшейся связью времен.
Собственно, эту связь он с тех пор, как умел, налаживал, подбирая коды и ключи к зрительским подкоркам, объединяя себя с публикой и зрителей между собой в почти что экстатическом процессе.
Конечно, он первый понимает, что рассказы По - не самая всесильная отмычка к мозгам. На По братания не построишь. Зато - покуда зреет новый монолог - из По возможно сладить элегантную вещицу. Как говорит сам Гришковец, "светский спектакль". Но вот ведь и то понимает Гришковец, что играть ему нужно самому. Но он-то думает - нужно по той причине, что он светская фигура. На самом деле потому, что он и сам уже отмычка. Ведь даже в таком необязательном спектакле, как "По По", в иные моменты возникает старое... Как бы назвать его? Возможно - чувство локтя. Мы все сидели на одном горшке. Читали одни книжки. Любили Гришковца.
Елена Ковальская, 7.02.2006 "Афиша".